А Вы видели свое "Лето" в "Приюте Комедианта"?

В репертуаре "Приюта Комедианта" появился новый спектакль, на который категориям "дети до 18, беременные и нервные" вход воспрещен. Постановка по одноименной пьесе тольяттинского писателя и сценариста Юрия Клавдиева "Лето, которого мы не видели вовсе" интриговала театралов еще с осени. В итоге - полный аншлаг, возмущенные возгласы консерваторов и восхищенные отклики любителей "новой драмы".

За пьесу "Лето, которого мы не видели вовсе" драматург был удостоен премии "За лучший дебют" на фестивале современной драмы "Любимовка" еще в 2003 году. Позже пьесу Клавдиева "Медленный меч" заказали в Ройял-Корте в Лондоне, что добавило драматургу вес. Русский зритель узнал Клавдиева как сценариста по нашумевшему фильму Валерии Гай Германики "Все умрут, а я останусь". И вот, наконец, в Петербурге сделали постановку по его произведению. Неудивительно, что "смельчаком" оказался именно "Приют Комедианта": его зрители, похоже, уже скоро привыкнут слышать мат со сцены. Однако недавние "Шоппинг и F&сking" и "Лулу" были детской шалостью по сравнению с "Летом".

В первом акте спектакля зритель наблюдает за маниакальным стариком, который учит юнца Андрюшку коммунистской идеологии, ставит капканы на наркоманов в подвалах, расчленяет трупы и засовывает их по частям в печь. Параллельно с этим он рассуждает о важности лета в жизни человека, утверждая, что "летом человек присматривается к своей смерти". Во втором акте зрителю показывают серые будни детей-наркоманов, сидящих по подвалам. Лето у них отличается от осени тем, что не слышно звуков стучащего по крыше дождя, а от зимы тем, что не холодно и батареи не топят. А воспоминаний о лете у них и нет. Зато есть клей, портвейн и дешевое вино, табак и не только, и "девка-давалка" Соня. В общем, Клавдиев вновь показывает, как жить не надо современным подросткам.

При всем обилии чернухи на сцене, при определении жанра спектакля режиссер Андрей Корионов стремится уйти от самого понятия "чернуха", которое все чаще ассоциируется с новой драмой, и называет жанр своего произведения "мистической антиутопией". Что в нем мистического, кроме музыки, правда, не понятно. "Лету" действительно по жанру подходит больше новаторское определение "трэш". Откровенные сцены смакуются, а в полуподвальном оральном сексе ничего мистического не видно.

Более того, рассуждая о спектакле, Корионов уделяет внимание не пикантным сценам, а ударяется в философию маленького человека, как бы уходя от ненужных вопросов. "В пьесе есть тема заброшенности поколений", - утверждает он. По его словам, здесь сталкиваются старики и молодые, и оказывается, что они находятся в одинаковом положении "никомуненужности", они потеряли связь с реальным миром. "Одни ушли в прошлое и пытаются оттуда достать энергию, жизненную идею. Другие — вообще понятия не имеют, как жить и зачем, и цепляются за первого попавшегося идола", - говорит режиссер.

Однако так высокопарно о своих героях рассуждает лишь режиссер. Речь самих героев театральной сцены далека от интеллектуальной, перенасыщена матом и звучит излишне реалистично. Что ни предложение, то цензура плачет. На это Корионов говорит, что хотел максимально приблизить действие к реальности, что тринадцати- и четырнадцатилетние беспризорники именно так и выражаются. Однако, слушая два часа мат со сцены, зритель невольно задается вопросом, зачем вообще пришел в театр. С таким же успехом можно было постоять полчаса у Московского вокзала или в переходе на Гостинке и увидеть представление не хуже и услышать не меньше брани. Эмоции были бы те же, только копеечку за них не берут. Быть может, эпатажная "новая драма" Клавдиева создана для богатых, кто и не знает, что такое в 12 ночи проехать в метро или пешком прогуляться по Петербургу Достоевского? В противном случае "Лето" нельзя назвать искусством.

Александра БОЙКОВА

В ролях: Семен Афанасьевич — з. а. России Александр Жданов, Андрюшка — Юрий Ершов, Соня Ласточкина — Наталья Высочанская, Артем — Павел Чинарев, Павел Ефимов, Саня — Антон Гуляев.

Следующие спектакли: 10 и 31 мая в 19.00