Жителей Петербурга заверили, что дома не перестанут прогревать вплоть до 9 мая
ЗакС Петербурга внес в Госдуму законопроект о штрафах до 500 тысяч рублей за рекламу интимных услуг
Петербуржцам рассказали, когда начнется период отключения горячей воды
Призывникам в Петербурге начали отправлять повесткиФонд Александра Невского, расположенный в Церкви Святой Екатерины Мученицы, уже две недели активно помогает беженцам с юго-востока Украины найти жилье и работу, снабжает одеждой и лекарствами.
Указателей, где находится фонд, на территории церкви нет. Кроме меня, его ищет молодой человек:
- Вы тоже в фонд? А по какому вопросу?
- Я журналист, делаю репортаж.
- А я вот беженец, только что приехал с Луганска.
Беженца зовут Стас. Он прилично одет, и я поначалу приняла его за своего коллегу. Но он пришел узнать, можно ли взять немного теплой одежды для своей семьи: они приехали поездом, четверо взрослых и трое детей. Сперва мы случайно попадаем в воскресную школу. А когда находим фонд, Стас отправляется на консультацию по поводу вещей и документов, а я общаюсь с генеральным директором фонда Максимом. Это молодой руководитель, который еще недавно был занят бизнесом — агентскими сделками, но в какой-то момент, сидя на кухне с друзьями, он подумал, что сейчас актуальнее организовать прием людям, которые поедут с Украины. А то, что они поедут, он понял еще зимой, будучи в рабочей командировке в Киеве. Он показывает мне сделанные на телефон фотографии с Майдана, себя на баррикадах. "Хотел помахать там российским флагом... Но потом подумал, что не стоит", - говорит гендиректор.
"Фонд как юрлицо может больше, чем частные лица, - убежден Максим. — Поэтому я работаю здесь, этот фонд когда-то был очень известен, а потом как-то "заморозился". Мы с единомышленниками изначально работали только на энтузиазме. Знаете, когда тратишь свои "кубышки" и даже влезаешь в долги, просто потому, что процесс запущен, его уже не остановить. О нас пока мало кто знает, мы активно работаем всего две недели, но уже порядка 30 семей получилось пристроить. Но кроме основной работы очень много бумажной. Всю помощь мы отправляем по "серым схемам", а то и "черным". Чтобы официально передать через границу, например, лекарства, нужно собрать кипу бумаг, а на это у нас нет времени. И мы знаем, что через некоторое время "придут" и спросят все наши неправильно оформленные документы. Настоятель храма отдал под гуманитарную помощь спортзал. Мы взяли на работу беженца с Донецка с экономическим образованием. С нами работают и волонтеры, которых не так-то просто найти. А еще приходят взрослые мужчины, ветераны Афганистана, которые говорят: "Дайте нам контакты, кому позвонить, чтобы поехать туда воевать. Я готов, котомку за спину и поеду".
Работа здесь кипит постоянно. За одним столом заканчивают консультировать Стаса, который прощается со мной и отправляется в УФМС на Смолячкова,15 — пока что единственный пункт в городе и области, который работает с беженцами. За другим столом молодой человек говорит в трубку: "Да, Псково-Печерский мужской монастырь готов принять 50-60 человек. При поддержке местных, они финансируют…" В небольшом отчете, своеобразном списке выполненных и решаемых дел, по поводу Псково-Печерского монастыря написано: "Ведутся переговоры с МЧС по доставке людей до Монастыря".
Сложнее всего границу пересечь взрослым мужчинам. Всех, кто старше 16 лет, на Украине формально мобилизованы и на таможенных постах и даже в аэропорту их снимают с рейсов.
"Мы летели из Киева. Сначала хотели поездом, была знакомая проводница на украинских железных дорогах. Но она сказала ни в коем случае не ехать — взрослых мужчин с поездов снимают. Мы взяли билеты на самолет. Летели из Борисполя (аэропорт в Киеве — прим. ред.). И там девушка из авиакомпании "МАУ" (международные авиалинии Украины) в зале ожидания вызывала всех мужчин и бронировала обратный билет в Киев. В этом плане они помогли: насколько я знаю, все улетели, а без брони не пустили бы на рейс.
Олег — житель Донецка, тот самый беженец с экономическим образованием. Дома работал заместителем директора крупной аптечной сети. Выглядит он солидно и уверенно: у такого человека никто не подумает спросить документы в метро. Последние полтора года он жил в Днепропетровске, где занимал руководящую должность на одном из крупнейших предприятий страны. Завод принадлежит губернатору Днепропетровской области Игорю Коломойскому, который финансирует украинских контрактников. После трагедии в Одессе 2 мая ситуация на предприятии обострилась. Вышестоящее руководство открыто высказалось: "Со всеми надо так, как в Одессе - со всем Донецком". Олег такую позицию не поддержал, после чего ему дали знать, что его рабочее место больше не его. Мать и старший брат у него русские, когда-то переехали в Донецк из маленького городка в Сибири, куда семья была сослана. Теперь они остались на Украине. А в России у него двоюродный брат и дядя в Печорах, жена и трехмесячная дочка. Девочка родилась аккурат в день референдума в Крыму. Прилетели они всего две недели назад, 13 июня. Обратиться в фонд решили только, когда поняли, что даже осмотр ребенка у врача здесь стоит порядка 600 рублей, да и вообще петербургские цены удивили семью, у которой, как считает ее глава, все отнюдь не так трагично, как у многих других. Ведь они ехали сюда к знакомым, имея образованием и опыт работы. Так что семья Олега собирается налаживать жизнь здесь и будущее связывает только с Россией.
Я отправляюсь в тот самый спортзал, который отдали под гуманитарную помощь. Между коробок, полных одежды и игрушек, ходит и выбирает теплые вещи семья из трех человек. Они из Лисичанска (Луганская область), уже месяц как приехали, но о фонде узнали только сейчас. Я спрашиваю, какая обстановка была в городе, когда они уезжали. "Тогда еще спокойно было, не то, что сейчас, - говорит Алена, примеряя осенне-весеннюю куртку. — На блокпостах стреляли, самолеты летали, это да. Но в городе стрельбы не было". Так что "спокойно" - это когда стреляют на блокпостах… Они добирались поездом, и мужа Алены пропустили. Она говорит, что, видимо, КПП Новобелая, через который они ехали, контролируют ополченцы. Алена с семьей не планирует возвращаться назад. Здесь им обещали помочь с работой и жильем.
В Северной столице жилья у беженцев, как правило, нет, а на Родине они оставили дома и квартиры. Четырехкомнатную квартиру в Донецке Олег, например, собирается продать, как только ситуация станет спокойнее. Тем более что жил он недалеко от злополучного аэропорта, на котором стреляют и от которого "на несколько километров пахнет трупами". "Раньше ее можно было продать за 60-70 тыс. долларов. А сейчас… может, за пять? А еще мне очень сильно захотелось абрикосов. Они здесь дорогие, 200 рублей за килограмм, это 70 гривен, а в Киеве даже сейчас можно купить за 15. У нас же это все на деревьях растет, необязательно покупать. Купил здесь, а они на вкус как трава…". Напоследок мы идем перекурить, тактично выйдя за ворота церкви. Олег вспоминает, что Петр Порошенко до своего президентства успел посидеть в двух министерских креслах (иностранных дел и экономического развития и торговли), а нынешний глава МВД Арсен Аваков на своей странице в Facebook сообщает о каждом следующем шаге Антитеррористической операции, над чем экономист не может не улыбнуться. Мы переходим на обсуждение российских министров, например, Анатолия Сердюкова. Олег веселится от души над "подвигами" экс-министра и его удачным попаданием под амнистию. Впрочем, он и не думал, что едет в идеальное государство.
А государство только сейчас признало масштаб проблемы беженцев: в конце прошлой недели Владимир Путин заявил, что главы регионов обязаны оказывать вынужденным переселенцам помощь. Но на письмо полномочному представителю президента по СЗФО, которое Фонд написал, чтобы с поддержкой полпреда было проще решать вопросы с местной властью, ответа нет уже месяц. По факту на позывной Фонда начали откликаться в МЧС — скорее всего, специальные борты с беженцами будут летать из Ростовской области в Петербург. Общаются люди из Фонда и с ополченцами, которые помогают организовать транзит до границы. УФМС запустили некую "упрощенную систему" получения гражданства для беженцев, правда, заключается она лишь в том, что заявления украинцев рассматривают в первую очередь. И эта "первая очередь" растет с каждым днем.
Анастасия Семенович, "Санкт-Петербург.ру"
Указателей, где находится фонд, на территории церкви нет. Кроме меня, его ищет молодой человек:
- Вы тоже в фонд? А по какому вопросу?
- Я журналист, делаю репортаж.
- А я вот беженец, только что приехал с Луганска.
Беженца зовут Стас. Он прилично одет, и я поначалу приняла его за своего коллегу. Но он пришел узнать, можно ли взять немного теплой одежды для своей семьи: они приехали поездом, четверо взрослых и трое детей. Сперва мы случайно попадаем в воскресную школу. А когда находим фонд, Стас отправляется на консультацию по поводу вещей и документов, а я общаюсь с генеральным директором фонда Максимом. Это молодой руководитель, который еще недавно был занят бизнесом — агентскими сделками, но в какой-то момент, сидя на кухне с друзьями, он подумал, что сейчас актуальнее организовать прием людям, которые поедут с Украины. А то, что они поедут, он понял еще зимой, будучи в рабочей командировке в Киеве. Он показывает мне сделанные на телефон фотографии с Майдана, себя на баррикадах. "Хотел помахать там российским флагом... Но потом подумал, что не стоит", - говорит гендиректор.
"Фонд как юрлицо может больше, чем частные лица, - убежден Максим. — Поэтому я работаю здесь, этот фонд когда-то был очень известен, а потом как-то "заморозился". Мы с единомышленниками изначально работали только на энтузиазме. Знаете, когда тратишь свои "кубышки" и даже влезаешь в долги, просто потому, что процесс запущен, его уже не остановить. О нас пока мало кто знает, мы активно работаем всего две недели, но уже порядка 30 семей получилось пристроить. Но кроме основной работы очень много бумажной. Всю помощь мы отправляем по "серым схемам", а то и "черным". Чтобы официально передать через границу, например, лекарства, нужно собрать кипу бумаг, а на это у нас нет времени. И мы знаем, что через некоторое время "придут" и спросят все наши неправильно оформленные документы. Настоятель храма отдал под гуманитарную помощь спортзал. Мы взяли на работу беженца с Донецка с экономическим образованием. С нами работают и волонтеры, которых не так-то просто найти. А еще приходят взрослые мужчины, ветераны Афганистана, которые говорят: "Дайте нам контакты, кому позвонить, чтобы поехать туда воевать. Я готов, котомку за спину и поеду".
Работа здесь кипит постоянно. За одним столом заканчивают консультировать Стаса, который прощается со мной и отправляется в УФМС на Смолячкова,15 — пока что единственный пункт в городе и области, который работает с беженцами. За другим столом молодой человек говорит в трубку: "Да, Псково-Печерский мужской монастырь готов принять 50-60 человек. При поддержке местных, они финансируют…" В небольшом отчете, своеобразном списке выполненных и решаемых дел, по поводу Псково-Печерского монастыря написано: "Ведутся переговоры с МЧС по доставке людей до Монастыря".
Сложнее всего границу пересечь взрослым мужчинам. Всех, кто старше 16 лет, на Украине формально мобилизованы и на таможенных постах и даже в аэропорту их снимают с рейсов.
"Мы летели из Киева. Сначала хотели поездом, была знакомая проводница на украинских железных дорогах. Но она сказала ни в коем случае не ехать — взрослых мужчин с поездов снимают. Мы взяли билеты на самолет. Летели из Борисполя (аэропорт в Киеве — прим. ред.). И там девушка из авиакомпании "МАУ" (международные авиалинии Украины) в зале ожидания вызывала всех мужчин и бронировала обратный билет в Киев. В этом плане они помогли: насколько я знаю, все улетели, а без брони не пустили бы на рейс.
Олег — житель Донецка, тот самый беженец с экономическим образованием. Дома работал заместителем директора крупной аптечной сети. Выглядит он солидно и уверенно: у такого человека никто не подумает спросить документы в метро. Последние полтора года он жил в Днепропетровске, где занимал руководящую должность на одном из крупнейших предприятий страны. Завод принадлежит губернатору Днепропетровской области Игорю Коломойскому, который финансирует украинских контрактников. После трагедии в Одессе 2 мая ситуация на предприятии обострилась. Вышестоящее руководство открыто высказалось: "Со всеми надо так, как в Одессе - со всем Донецком". Олег такую позицию не поддержал, после чего ему дали знать, что его рабочее место больше не его. Мать и старший брат у него русские, когда-то переехали в Донецк из маленького городка в Сибири, куда семья была сослана. Теперь они остались на Украине. А в России у него двоюродный брат и дядя в Печорах, жена и трехмесячная дочка. Девочка родилась аккурат в день референдума в Крыму. Прилетели они всего две недели назад, 13 июня. Обратиться в фонд решили только, когда поняли, что даже осмотр ребенка у врача здесь стоит порядка 600 рублей, да и вообще петербургские цены удивили семью, у которой, как считает ее глава, все отнюдь не так трагично, как у многих других. Ведь они ехали сюда к знакомым, имея образованием и опыт работы. Так что семья Олега собирается налаживать жизнь здесь и будущее связывает только с Россией.
Я отправляюсь в тот самый спортзал, который отдали под гуманитарную помощь. Между коробок, полных одежды и игрушек, ходит и выбирает теплые вещи семья из трех человек. Они из Лисичанска (Луганская область), уже месяц как приехали, но о фонде узнали только сейчас. Я спрашиваю, какая обстановка была в городе, когда они уезжали. "Тогда еще спокойно было, не то, что сейчас, - говорит Алена, примеряя осенне-весеннюю куртку. — На блокпостах стреляли, самолеты летали, это да. Но в городе стрельбы не было". Так что "спокойно" - это когда стреляют на блокпостах… Они добирались поездом, и мужа Алены пропустили. Она говорит, что, видимо, КПП Новобелая, через который они ехали, контролируют ополченцы. Алена с семьей не планирует возвращаться назад. Здесь им обещали помочь с работой и жильем.
В Северной столице жилья у беженцев, как правило, нет, а на Родине они оставили дома и квартиры. Четырехкомнатную квартиру в Донецке Олег, например, собирается продать, как только ситуация станет спокойнее. Тем более что жил он недалеко от злополучного аэропорта, на котором стреляют и от которого "на несколько километров пахнет трупами". "Раньше ее можно было продать за 60-70 тыс. долларов. А сейчас… может, за пять? А еще мне очень сильно захотелось абрикосов. Они здесь дорогие, 200 рублей за килограмм, это 70 гривен, а в Киеве даже сейчас можно купить за 15. У нас же это все на деревьях растет, необязательно покупать. Купил здесь, а они на вкус как трава…". Напоследок мы идем перекурить, тактично выйдя за ворота церкви. Олег вспоминает, что Петр Порошенко до своего президентства успел посидеть в двух министерских креслах (иностранных дел и экономического развития и торговли), а нынешний глава МВД Арсен Аваков на своей странице в Facebook сообщает о каждом следующем шаге Антитеррористической операции, над чем экономист не может не улыбнуться. Мы переходим на обсуждение российских министров, например, Анатолия Сердюкова. Олег веселится от души над "подвигами" экс-министра и его удачным попаданием под амнистию. Впрочем, он и не думал, что едет в идеальное государство.
А государство только сейчас признало масштаб проблемы беженцев: в конце прошлой недели Владимир Путин заявил, что главы регионов обязаны оказывать вынужденным переселенцам помощь. Но на письмо полномочному представителю президента по СЗФО, которое Фонд написал, чтобы с поддержкой полпреда было проще решать вопросы с местной властью, ответа нет уже месяц. По факту на позывной Фонда начали откликаться в МЧС — скорее всего, специальные борты с беженцами будут летать из Ростовской области в Петербург. Общаются люди из Фонда и с ополченцами, которые помогают организовать транзит до границы. УФМС запустили некую "упрощенную систему" получения гражданства для беженцев, правда, заключается она лишь в том, что заявления украинцев рассматривают в первую очередь. И эта "первая очередь" растет с каждым днем.
Анастасия Семенович, "Санкт-Петербург.ру"
