Жителей Петербурга заверили, что дома не перестанут прогревать вплоть до 9 мая
ЗакС Петербурга внес в Госдуму законопроект о штрафах до 500 тысяч рублей за рекламу интимных услуг
Петербуржцам рассказали, когда начнется период отключения горячей воды
Призывникам в Петербурге начали отправлять повесткиКорреспондент "Санкт-Петербург.ру" встретился с одним из старейших голубеводов Санкт-Петербурга Евгением Замосковским и поговорил с ним о голубином аристократизме, налаживании в Северной столице голубиной почты и тревожном будущем русского голубеводства.
Новый Петербург - город стремительно возводящихся многоэтажных домов и бизнес-центров - практически не оставил места спутникам человека - животным, а особенно некоторым их видам. Еще могут с уверенностью cмотреть в будущее местные псы или кошки, но мало надежды у голубей, рискующих остаться в Петербурге только в виде праздно порхающих по улицам и помойкам дикарей. Причины тому — и невозможность установить голубятни на крышах многоэтажек, и "другие интересы" молодых людей, не пришедших на смену старому поколению заводчиков. Все это может грозить исчезновению уникальных пород этих птиц, тогда как голубь может быть человеку не только полезным, но и, в особых случаях, жизненно необходимым.
Сегодня голубятни можно найти в старых невысоких домах или во дворах таких построек. Один из домов, приютивших на своем чердаке голубятню с птицами редкой породы, располагается на 1-й Красноармейской улице, недалеко от Никольского собора. Ее хозяин — известный в городе голубевод и биолог Евгений Замосковский разводит кружастых голубей (эта порода выведена на территории России и является единственно исконно русской, тогда как подавляющее большинство других голубей имеют азиатское, северо-африканское и другое происхождение. Первое упоминание об этих птицах есть в летописи Ярославля от 1565 года. Кружастые удивительны по своему окрасу — белоснежное тельце сочетается с черными крыльями. Также необычен лет этих голубей: они летают исключительно по кругу, причем одни птицы кружат только вправо (по часовой стрелке), а другие — только влево. В зависимости от этого кружастых называют либо "правиками", либо "левиками". - прим ред.)
К своим питомцам голубевод относится как к детям, которые во многих качествах не сильно от них и отличаются.
"Голуби, как дети, любят вкусненькое и сладенькое - булочку, например, — улыбается голубевод. — Могут ее есть, пока не позеленеют - родину за нее продадут. А вон того голубя зовут Ильич. Однажды, когда он был маленьким и я выпустил его полетать, взрослые чужие птицы обидели его: проклевали ему голову и у него появилась залысина. Поэтому я его так и прозвал".
Нежное отношение к животным было предопределено всей предшествующей биографией биолога. Евгений Михайлович был рожден во время Великой Отечественной войны и после всех пережитых испытаний он уверен, что в современности таких историй не случается. Обмельчали и страсти, и помыслы, и — как следствие — отношение к братьям нашим меньшим, считает голубевод.
"Я родился в Ленинграде 7 сентября 1941 года, за день до первой бомбардировки, — вспоминает Замосковский. — Было кошмарное время. Мне было несколько месяцев от роду, когда у мамы моей внезапно пропало молоко. День, два — молока нет. Я уже не подавал признаков жизни. Мама сходила с ума, не могла этого вынести. Через некоторое время она приняла решение оставить меня в приступке окна, чтобы я замерз. А на дворе блокада. По городу ходили люди и собирали трупы, складывали их в мешки. Дошла очередь и до меня. В этот момент рядом был мой старший брат, который заметил что я, будучи уже причислен к трупам, чихнул. Меня стали откачивать и…откачали. Вы когда-нибудь такие вещи слышали? А это была жизнь".
Животные окружали Замосковского с раннего детства, что повлияло на выбор профессии биолога. В частности с птицами мира он познакомился в 8-летнем возрасте, когда впервые залез на крышу собственного дома недалеко от Тучкова моста. Во дворе этого дома содержалась голубятня, и маленький Замосковский мог часами, сидя на крыше, наблюдать за голубями.
"Что было в довоенные и послевоенные годы у советских мальчишек? — вспоминает Замосковский. — Ничего. Ни музыки, ни телевидения, ни компьютеров. Поэтому они держали голубей. Голубятни были кругом. И на 5-й линии Васильевского острова, и на 7-й, и на Фонтанке — полно. Голубятников в городе было около тысячи. Теперь их с натяжкой наберется 150 человек".
По словам Замосковского, интерес к голубям в России имеет глубокие исторические корни. Батюшка Петра Первого Алексей Михайлович был страстным соколятником — у него было чуть ли не 3 тыс. хищных птиц. Для них нужно было огромное количество корма, причем естественного. Наиболее оптимальным вариантом было кормление голубями или другими птицами. Поэтому Алексей Михайлович завел голубиный двор для кормежки соколов и ввел для крестьян и купцов голубиный налог. Каждая семья должна была поставлять определенное количество голубей. Для этого крестьяне вынуждены были защищать этих птиц зимой, строить им специальные помещения и кормить. Тогда же зародился и голубиный спорт.
Из 150 оставшихся голубятников Петербурга лишь единицы разводят старорусских кружастых голубей, которые сохранились преимущественно только в Северной столице. Для того чтобы у этой породы было будущее, Евгений Михайлович готов отдавать редких птиц даром тем, кто заинтересован в их разведении. Единственное условие такой сделки — серьезность намерений новоявленного голубевода. Однако часто надежды Замосковского не оправдываются, и подаренный им голубь из-за безалаберности молодых "специалистов" либо умирает, либо улетает в неизвестном направлении.
Если отбросить всю романтику, связанную с разведением птиц мира и советским фильмом "Любовь и голуби", останется серьезная практическая польза, которую могут принести голуби Петербургу.
"В Англии используют голубей-почтарей для доставки срочного анализа крови, — объясняет Замосковский. — Допустим, случается авария, пострадавший в тяжелом состоянии, его везут в госпиталь, а на дороге пробки. Чтобы не терять времени, медики отправляют в больницу почтового голубя с пробой крови и там моментально делается анализ. Когда человека довозят до госпиталя, врачи уже знают, какая у него группа крови. Выигранное время сохраняет человеческие жизни".
Чтобы наладить такое же голубиное сообщение в Петербурге не понадобится особых затрат, считает Замосковский. Для этого нужно организовать на базе каждой медицинской лаборатории голубятню. Увезенный медбригадой голубь, как и любой другой, всегда будет возвращаться к себе домой.
Любопытно, что таким же способом — с помощью голубей — в Древней Греции сообщали результаты Олимпийских игр. Послание прятали голубю под крыло или на спину.
Кроме того, наряду с лошадиными скачками и петушиными боями существует не уступающий по зрелищности голубиный спорт, говорит Замосковский. В нем есть все, что присуще спорту настоящему: соревновательность, непредсказуемость, необычные проигрыши и тяжелые потери.
"Когда я был мальчишкой, мы ездили с друзьями в Пушкин и Павловск и оттуда выпускали своих голубей, — рассказывает голубевод. — На спор — прилетят-не прилетят. А сейчас есть спортивное голубеводство — соревнования почтовых голубей. Они летят по возрасту на разные дистанции (300 км, 500 км, 700 км, 1 тыс. км).
Представьте, какая потеря, какие страсти, когда ястреб хватает вашего голубя и уносит, либо голубь прилетает раненный. В Петербурге такое проводят, но редко, а в Москве есть клуб спортивного голубеводства".
Сам же Замосковский разводит голубей не из спортивного интереса и не из-за практической пользы. Миссия Замосковского в сохранении и усовершенствовании кружастых голубей как некого вида искусства, в котором отразились истинные представления русских людей о красоте.
"Я стремлюсь к идеалу, — объясняет Евгений Михайлович. — У моего голубя должен быть не только идеальный лет, но и правильный окрас и склад — соответствие так называемому стандарту. Сухая голова, длинный тонкий клюв, обрезанные махрушечки у лап, веко белое, аккуратное. И чтоб не сидел как галка на заборе, а чтоб в нем чувствовалось изящество. Тут есть множество деталей и тонкостей и все они — элементы аристократизма.
Оценить это может только человек, находящийся на таком же уровне знаний о голубях. Это то же самое, что рассказывать мне о прелестях оперного вокала: я все равно в нем ничего не понимаю. Это особый вид, можно сказать, искусства, который предполагает, что люди что-то знают и что-то ценят. Кружастые голуби — чисто русское произведение, связанное с особенностями русского человека и с его представлениями о красоте. Такая птица подобна русской красавице — стройной, статной, изящной. А я, можно сказать, хранитель этого произведения.
Сейчас все упрощается. Раньше было высокое искусство, а сейчас чего только нет, и все называют искусством. То же и с голубями — в моде птицы с чубами, лохмами какими-то. Причем таких голубей не пускают летать, он лишь для украшения. А на кой голубь вообще нужен, если он не летает?"
Валерия Лобжанидзе, "Санкт-Петербург.ру"
Новый Петербург - город стремительно возводящихся многоэтажных домов и бизнес-центров - практически не оставил места спутникам человека - животным, а особенно некоторым их видам. Еще могут с уверенностью cмотреть в будущее местные псы или кошки, но мало надежды у голубей, рискующих остаться в Петербурге только в виде праздно порхающих по улицам и помойкам дикарей. Причины тому — и невозможность установить голубятни на крышах многоэтажек, и "другие интересы" молодых людей, не пришедших на смену старому поколению заводчиков. Все это может грозить исчезновению уникальных пород этих птиц, тогда как голубь может быть человеку не только полезным, но и, в особых случаях, жизненно необходимым.
Сегодня голубятни можно найти в старых невысоких домах или во дворах таких построек. Один из домов, приютивших на своем чердаке голубятню с птицами редкой породы, располагается на 1-й Красноармейской улице, недалеко от Никольского собора. Ее хозяин — известный в городе голубевод и биолог Евгений Замосковский разводит кружастых голубей (эта порода выведена на территории России и является единственно исконно русской, тогда как подавляющее большинство других голубей имеют азиатское, северо-африканское и другое происхождение. Первое упоминание об этих птицах есть в летописи Ярославля от 1565 года. Кружастые удивительны по своему окрасу — белоснежное тельце сочетается с черными крыльями. Также необычен лет этих голубей: они летают исключительно по кругу, причем одни птицы кружат только вправо (по часовой стрелке), а другие — только влево. В зависимости от этого кружастых называют либо "правиками", либо "левиками". - прим ред.)
К своим питомцам голубевод относится как к детям, которые во многих качествах не сильно от них и отличаются.
"Голуби, как дети, любят вкусненькое и сладенькое - булочку, например, — улыбается голубевод. — Могут ее есть, пока не позеленеют - родину за нее продадут. А вон того голубя зовут Ильич. Однажды, когда он был маленьким и я выпустил его полетать, взрослые чужие птицы обидели его: проклевали ему голову и у него появилась залысина. Поэтому я его так и прозвал".
Нежное отношение к животным было предопределено всей предшествующей биографией биолога. Евгений Михайлович был рожден во время Великой Отечественной войны и после всех пережитых испытаний он уверен, что в современности таких историй не случается. Обмельчали и страсти, и помыслы, и — как следствие — отношение к братьям нашим меньшим, считает голубевод.
"Я родился в Ленинграде 7 сентября 1941 года, за день до первой бомбардировки, — вспоминает Замосковский. — Было кошмарное время. Мне было несколько месяцев от роду, когда у мамы моей внезапно пропало молоко. День, два — молока нет. Я уже не подавал признаков жизни. Мама сходила с ума, не могла этого вынести. Через некоторое время она приняла решение оставить меня в приступке окна, чтобы я замерз. А на дворе блокада. По городу ходили люди и собирали трупы, складывали их в мешки. Дошла очередь и до меня. В этот момент рядом был мой старший брат, который заметил что я, будучи уже причислен к трупам, чихнул. Меня стали откачивать и…откачали. Вы когда-нибудь такие вещи слышали? А это была жизнь".
Животные окружали Замосковского с раннего детства, что повлияло на выбор профессии биолога. В частности с птицами мира он познакомился в 8-летнем возрасте, когда впервые залез на крышу собственного дома недалеко от Тучкова моста. Во дворе этого дома содержалась голубятня, и маленький Замосковский мог часами, сидя на крыше, наблюдать за голубями.
"Голубятни были кругом. И на 5-й линии Васильевского острова, и на 7-й, и на Фонтанке — полно. Голубятников в городе было около тысячи. Теперь их с натяжкой наберется 150 человек".
Сейчас Евгению Михайловичу уже 72 года и он, как никто другой, обеспокоен спадом интереса к разведению голубей в Петербурге. По его словам, практически все городские голубятники в том же возрасте, что и наш герой, а многие гораздо старше Замосковского. Это говорит о том, что среди молодежи нет реально заинтересованных в разведении и сохранении породистых голубей: птицеводам советской закалки просто никто не пришел на смену. В этом смысле символичен профессиональный выбор сына самого Евгения Михайловича, который, будучи по образованию также преподавателем биологии, ушел в бизнес и не стал продолжать дело отца.
"Что было в довоенные и послевоенные годы у советских мальчишек? — вспоминает Замосковский. — Ничего. Ни музыки, ни телевидения, ни компьютеров. Поэтому они держали голубей. Голубятни были кругом. И на 5-й линии Васильевского острова, и на 7-й, и на Фонтанке — полно. Голубятников в городе было около тысячи. Теперь их с натяжкой наберется 150 человек".
По словам Замосковского, интерес к голубям в России имеет глубокие исторические корни. Батюшка Петра Первого Алексей Михайлович был страстным соколятником — у него было чуть ли не 3 тыс. хищных птиц. Для них нужно было огромное количество корма, причем естественного. Наиболее оптимальным вариантом было кормление голубями или другими птицами. Поэтому Алексей Михайлович завел голубиный двор для кормежки соколов и ввел для крестьян и купцов голубиный налог. Каждая семья должна была поставлять определенное количество голубей. Для этого крестьяне вынуждены были защищать этих птиц зимой, строить им специальные помещения и кормить. Тогда же зародился и голубиный спорт.
Из 150 оставшихся голубятников Петербурга лишь единицы разводят старорусских кружастых голубей, которые сохранились преимущественно только в Северной столице. Для того чтобы у этой породы было будущее, Евгений Михайлович готов отдавать редких птиц даром тем, кто заинтересован в их разведении. Единственное условие такой сделки — серьезность намерений новоявленного голубевода. Однако часто надежды Замосковского не оправдываются, и подаренный им голубь из-за безалаберности молодых "специалистов" либо умирает, либо улетает в неизвестном направлении.
Если отбросить всю романтику, связанную с разведением птиц мира и советским фильмом "Любовь и голуби", останется серьезная практическая польза, которую могут принести голуби Петербургу.
"Когда я был мальчишкой, мы ездили с друзьями в Пушкин и Павловск и оттуда выпускали своих голубей, — рассказывает голубевод. — На спор — прилетят-не прилетят. А сейчас есть спортивное голубеводство — соревнования почтовых голубей."
"В Англии используют голубей-почтарей для доставки срочного анализа крови, — объясняет Замосковский. — Допустим, случается авария, пострадавший в тяжелом состоянии, его везут в госпиталь, а на дороге пробки. Чтобы не терять времени, медики отправляют в больницу почтового голубя с пробой крови и там моментально делается анализ. Когда человека довозят до госпиталя, врачи уже знают, какая у него группа крови. Выигранное время сохраняет человеческие жизни".
Чтобы наладить такое же голубиное сообщение в Петербурге не понадобится особых затрат, считает Замосковский. Для этого нужно организовать на базе каждой медицинской лаборатории голубятню. Увезенный медбригадой голубь, как и любой другой, всегда будет возвращаться к себе домой.
Любопытно, что таким же способом — с помощью голубей — в Древней Греции сообщали результаты Олимпийских игр. Послание прятали голубю под крыло или на спину.
Кроме того, наряду с лошадиными скачками и петушиными боями существует не уступающий по зрелищности голубиный спорт, говорит Замосковский. В нем есть все, что присуще спорту настоящему: соревновательность, непредсказуемость, необычные проигрыши и тяжелые потери.
"Когда я был мальчишкой, мы ездили с друзьями в Пушкин и Павловск и оттуда выпускали своих голубей, — рассказывает голубевод. — На спор — прилетят-не прилетят. А сейчас есть спортивное голубеводство — соревнования почтовых голубей. Они летят по возрасту на разные дистанции (300 км, 500 км, 700 км, 1 тыс. км).
"В Англии используют голубей-почтарей для доставки срочного анализа крови, — объясняет Замосковский. — Допустим, случается авария, пострадавший в тяжелом состоянии, его везут в госпиталь, а на дороге пробки. Чтобы не терять времени, медики отправляют в больницу почтового голубя с пробой крови и там моментально делается анализ".
Представьте, какая потеря, какие страсти, когда ястреб хватает вашего голубя и уносит, либо голубь прилетает раненный. В Петербурге такое проводят, но редко, а в Москве есть клуб спортивного голубеводства".
Сам же Замосковский разводит голубей не из спортивного интереса и не из-за практической пользы. Миссия Замосковского в сохранении и усовершенствовании кружастых голубей как некого вида искусства, в котором отразились истинные представления русских людей о красоте.
"Я стремлюсь к идеалу, — объясняет Евгений Михайлович. — У моего голубя должен быть не только идеальный лет, но и правильный окрас и склад — соответствие так называемому стандарту. Сухая голова, длинный тонкий клюв, обрезанные махрушечки у лап, веко белое, аккуратное. И чтоб не сидел как галка на заборе, а чтоб в нем чувствовалось изящество. Тут есть множество деталей и тонкостей и все они — элементы аристократизма.
Оценить это может только человек, находящийся на таком же уровне знаний о голубях. Это то же самое, что рассказывать мне о прелестях оперного вокала: я все равно в нем ничего не понимаю. Это особый вид, можно сказать, искусства, который предполагает, что люди что-то знают и что-то ценят. Кружастые голуби — чисто русское произведение, связанное с особенностями русского человека и с его представлениями о красоте. Такая птица подобна русской красавице — стройной, статной, изящной. А я, можно сказать, хранитель этого произведения.
Сейчас все упрощается. Раньше было высокое искусство, а сейчас чего только нет, и все называют искусством. То же и с голубями — в моде птицы с чубами, лохмами какими-то. Причем таких голубей не пускают летать, он лишь для украшения. А на кой голубь вообще нужен, если он не летает?"
Валерия Лобжанидзе, "Санкт-Петербург.ру"
