Максим Попенкер: короткоствольное огнестрельное оружие в руках рядового гражданина - это ответственность

Д.С: Здравствуйте, Максим.

М.П. Добрый день.

Д.С: Итак, давайте поговорим об оружии…

М.П. Давайте. Но о каком? Тема-то исключительно обширная…

Д.С: Ну, скажем, об оружии гражданском. Тем более что сегодня уже можно обсуждать возможность вооружения простых граждан.

М.П. Ну давайте. Хотя тема достаточно широкая — народ-то, по большому счету, у нас уже вооружен неплохо.

Д.С: Это как?

М.П. Очень просто — судите сами. 140 миллионов жителей России, по официальным данным, владеют как минимум 6 миллионами стволов огнестрельного оружия — и это не считая оружия самообороны (газовых и прочих эрзацев оружия), и, конечно же, не считая нелегального оружия.

Д.С: Шесть миллионов стволов? Вот это да.

М.П. Речь идет о длинноствольном оружии — ружьях и винтовках, приобретенных для охоты, для защиты дома, ну или просто «чтобы было». К сожалению, сколько на руках у граждан находится легальных пистолетов, я не знаю.

Д.С: А что, разве у нас разрешено обычным гражданам владеть пистолетами?

М.П. Да, как это ни смешно. Конечно, в реальности это отнюдь не простые работяги, но факт остается фактом — у нас, по крайней мере, теоретически, любой законопослушный совершеннолетний гражданин может стать владельцем боевого пистолета.

Д.С: Это как же так? И я, значит, могу?

М.П. Почему нет… Всего то и надо, что оказать настолько неоценимую услугу одному из наших ведомств или служб, имеющих свои «законные вооруженные формирования», чтобы начальник достаточно высокого ранга наградил вас именным боевым оружием. Кстати, таких служб и ведомств у нас более двух десятков, начиная с ФСБ, милиции и армии и кончая ФПС — Федеральной Почтовой Службой. Кроме того, можно стать депутатом Государственной Думы — им также разрешено хранение и ношение короткоствольного огнестрельного оружия.

Д.С: Ну хорошо, а если я не депутат Госдумы и все мои заслуги перед милицией и ФСБ состоят в том, что я не привлекал к себе их повышенного внимания — что мне сделать, чтобы легально обзавестись настоящим, боевым пистолетом?

М.П. В настоящий момент, к сожалению, практически никаких других вариантов нет — разве что вы не докажете милиции, что вашей жизни всерьез угрожают неизвестные злоумышленники, и тогда вам до устранения угрозы возможно выдадут пистолет. Ну, или как вариант, создать сове собственное частное охранное агентство, стать лицензированным охранником с правом ношения оружия.

Д.С: Как все сложно… А проще нельзя?

М.П. При существующем законодательстве — нельзя, увы. Поэтому я считаю, что законодательство надо менять, разрешив законопослушным гражданам владение короткоствольным огнестрельным оружием — пистолетами и револьверами.

Д.С: А зачем? Ведь есть же газовые пистолеты, есть травматическое оружие…

М.П. А вы когда-нибудь видели эффект от применения газового пистолета? Он практически нулевой, а то и отрицательный, если выстрелите против сильного ветра. Травматики, стреляющие резиновыми пулями, также весьма далеки от идеала — и это очень мягко говоря. Единственный сколько-нибудь эффективный образец — ПБ-4 «Оса», но он довольно громоздок и вмещает всего четыре заряда. Все же эти 9-миллиметровые мутанты на базе изуродованных боевых пистолетов, вроде «Макарыча» (на базе ПМ) или «Наганыча» (на баре револьвера Нагана) мало того, что не слишком надежны, так еще и практически неспособны поразить противника, одетого в толстую зимнюю одежду. Да и по легко одетому человеку их эффективность не всегда достаточна — благо, опыт применения уже накоплен немалый. Поэтому я считаю, что надо разрешать гражданам защищать себя по настоящему эффективным оружием. Я думаю, что тот печальный факт, что наша милиция уже давно не может нас сберечь от преступных посягательств, никто отрицать не будет. Впрочем, вообще ни одна в мире полиция не может обеспечить полную защиту граждан от преступников, и никогда не могла. Посему — спасение утопающих в руках самих утопающих.

Д.С: Но как же… дать людям пистолет?

М.П. А что вас так пугает? Тот факт, что любой совершеннолетний человек, не судимый, не состоящий на учете у психиатра или нарколога, может сейчас купить самозарядный дробовик (по убойности превышающий пистолет в разы), или дальнобойную снайперскую винтовку, вас не пугает? Что такого особенного в пистолете кроме того, что его гораздо удобнее использовать именно для защиты, а не для нападения?
Судите сами — вот я, законопослушный налогоплательщик тридцати двух лет. Не привлекался, не состоял и вообще допущен к управлению средством повышенной опасности для окружающих (то есть, по простому, имею права на вождение автомобиля). В добавление ко всему, я на абсолютно легальных основаниях владею самозарядным охотничьим ружьем 12 калибра — оружием весьма внушительной мощности. Вот только носить его с собой, встречая, скажем, поздно вечером жену с работы, мне проблематично — как в силу габаритов ружья, так и в силу нашего законодательства, явно это запрещающего. Более того, в бытность мою офицером Российской армии мне не то что табельный пистолет Макарова доверяли, но и целый ракетный комплекс… А вот в повседневной жизни почему-то не доверяют пистолета… Смешная ситуация, не находите?

Д.С: А он вообще вам нужен, этот пистолет? Только честно.

М.П. Да. Я не олигарх и не депутат, у меня нет личной охраны. Но я считаю, что мне есть что защищать — в первую очередь меня самого и мою семью. Я живу в умеренно благополучном районе города, но и тут всякое бывает — и грабят, и просто так людей избивают, из хулиганских побуждений. И жену свою при возможности я бы вооружил — она женщина видная и весьма привлекательная внешне, а я далеко не всегда могу быть рядом с ней. Я предпочитаю иметь пистолет и никогда им не воспользоваться вне тира, чем не иметь его и однажды оказаться в ситуации, когда без него никак. Это как спасательная шлюпка на корабле — все надеются, что она не пригодится, но со времен «Титаника» стараются иметь необходимое их количество на борту.
У человека в нашей стране де-юре есть право на самозащиту. А вот де-факто с реализацией этих прав есть проблемы, именно в связи с отсутствием эффективного средства самозащиты. А беззащитность людей только поощряет развитие преступности, особенно в части преступлений против личности — грабежей, насилия, хулиганских избиений.

Д.С: То есть что, по хулиганам сразу из пистолета?

М.П. Для меня нет большой разницы, из-за чего мне проломили вечером в подворотне голову — из-за ста долларов в кошельке или из-за того, что футбольный клуб «А» проиграл клубу «Б»! Преступник должен понимать, что, создавая угрозу жизни и здоровью моим и моих близких, он автоматически ставит под угрозу свою жизнь. Только так, и никак иначе. Еще в Библии сказано: «Око за око и зуб за зуб».

Д.С: А как быть с опасностью того, что оружие может попасть не в те руки? Или даже его хозяин «слетит с катушек» и, скажем, устроит перестрелку из-за того, что его на дороге подрезали?

М.П. Нужно вводить ответственность за утерю оружия и за нарушение правил его хранения. Если оружие попало в чужие руки по вине владельца — владелец должен быть жестко наказан. По поводу же «слета с катушек» и «пьяных перестрелок» у меня вообще есть особое мнение.
Вот та же Государственная Дума, где периодически происходят весьма жаркие политические баталии вплоть до рукоприкладства. Ни один депутат, заметьте, никого еще не подстрелил, хотя право на оружие имеет. Ну а аргумент про «пьющий русский народ, которому оружие давать нельзя» у меня вообще вызывает глубочайшее возмущение. Двадцатилетний пацан-милиционер с образованием «восемь классов плюс двор» с автоматом Калашникова в центре крупного города — это не русский народ? Тридцатилетний капитан с пистолетом и красной кнопкой, способной вызвать такие последствия, что и тысяче стрелков не снились — тоже не русский народ? Или служение ГОСУДАРСТВУ, а не самому себе резко превращает обычного человека в существо высшего порядка? Да и примеры соседей по бывшему СССР, где владение и ношение пистолетов разрешено самым обычным гражданам, тоже опровергает сей, с позволения сказать, «аргумент». Те же молдаване или грузины любят горячительные напитки ничуть не меньше нас с вами, что не мешает им обходиться без бытовых разборок с применением огнестрельного оружия. Опыт прибалтийских республик, где также обычным людям разрешено владение полноценными пистолетами и револьверами (а не резинострельными заменителями оружия), также говорит не в пользу прорицателей, обещающих ежедневные кровавые драмы со стрельбой по поводу и без повода.
Поэтому я хочу особо подчеркнуть — оружие гражданское есть не панацея от преступности и не бич божий. Это всего лишь ПУТЬ и СПОСОБ реализации себя как человека. Один из способов при необходимости защитить свой статус человека разумного, то есть имеющего право на выбор и на защиту своей личной свободы. И, разумеется, оружие — это ответственность. Я бы даже сказал — в первую очередь это ОТВЕТСВЕННОСТЬ, а уже потом — мера по обеспечению безопасности, спортивный снаряд, предмет для изучения и коллекционирования, предмет искусства даже.

Д.С: Да, тут я согласен с Вами. Ответственность — это важно. Хочется верить, что к Вашим словам прислушаются все, кого так или иначе беспокоит эта проблема. Большое спасибо за беседу и до свидания.

М.П. И вам спасибо, и, как сказал поэт: «Удачи вам, и чтоб не обстреляли».

Дмитрий Сидоренко