Мария Сёмушкина: Задача фестиваля Усадьба Jazz — прорастить новую культуру

Фестивалю «Усадьба Jazz» в этом году исполняется 12 лет. За это время он вырос до крупнейшего музыкального события в России и обзавелся шестью площадками в разных городах страны. На сочинском курорте Роза Хутор «Усадьба Jazz» установит сцену в горах и дебютирует 21 июня. В Петербурге фестиваль пройдет 30 июля, как прежде, напротив Елагина дворца. 

Фестиваль чуть ли не каждый год обзаводится площадкой в новом городе. Сегодня «Усадьба Jazz» проходит в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Воронеже, Казани, а в этом году вы открываетесь еще и в Сочи. Есть музыкальные фестивали, как «Гластонбери» или Фестиваль джаза и наследия в Новом Орлеане, которые вот уже несколько десятилетий проходят в одном городе и не стремятся в новые места. Почему «Усадьба Jazz» поступает иначе и расширяет географию?

— В России очень сильно проседает ниша семейных фестивалей с качественной музыкой. Я говорю о событиях определенного уровня, куда могут приехать иностранные артисты, где есть качественный звук и сервис. Хорошие отечественные фестивали можно пересчитать по пальцам одной руки. На всю огромную Россию этого мало. Поэтому мы решили развиваться и за пределами Москвы. Первым стал Петербург — город невероятно мощный по своей культурной традиции, музыкальной в том числе, но почему-то такого события, как «Усадьба Jazz», здесь до нас никто не делал.

После Петербурга нас активно стали звать в другие города, поступает невероятное количество запросов. В этом году на «Усадьбу Jazz» обратил внимание Новосибирск, активно проявляет интерес Уфа, где даже есть конкретная площадка — зеленый амфитеатр, будто специально созданный для фестиваля. Не скажу, что новые площадки открываются легко и с первого раза. Первый раз может быть удачным, а на второй соскакивает спонсор. У нас нет постоянной и стабильной финансовой поддержки, поэтому каждый год события развиваются непредсказуемо.

Кроме того, хороших артистов много, но скольких мы можем представить в одном городе? В этом году в Москве за один день выступило 25 коллективов. Один фестиваль в Петербурге — это 10 коллективов. А их десятки. Мы их расписываем по городам: этого возьмем в Воронеж, этого — в Сочи, а вот этот отлично подходит для Петербурга. Мы составляем программу интуитивно, руководствуясь продюсерским опытом, чутьем и исходя из менталитета каждого города. Но все равно много артистов остается «в очереди» до следующего года. 

Кто с вами связывается и зовет в другие города - промоутеры, городские власти?

— Промоутеры, площадки. А вот с городскими властями сложнее. Чиновники в нашей стране крайне инертны. Для них такой проект — это что-то из разряда слишком гибкого, демократичного, современного. У чиновников дела идут по накатанной: надо вести свои мероприятия в рамках, к примеру, очередной годовщины Победы. На моей практике были прогрессивные чиновники, которые понимали сразу, что к чему, и говорили: «Денег нет. Чем помочь?» Иные, особенно не столичные, смотрят с подозрением и считают нас москвичами, которые хотят заработать денег. Мы им отвечаем, что делаем фестиваль для пользы города, так как подключаем огромное количество местных ресурсов и часто теряем деньги.

Я москвичка в пятом поколении, но при этом считаю себя человеком мира. Неважно, откуда ты приехал. Важно, что в каждый новый город я вкладываю собственный опыт и ресурс, который помогает его потенциалу раскрыться. Когда фестиваль пришел в Петербург, то сразу вывел на поверхность много интересных предпринимателей. Гастрономический проект, музей современного искусства, интересный квест, местные поэты — где все это может встретиться, как не на «Усадьбе Jazz»? Это фестиваль хорошего вкуса, правильного лайфстайла. Как тепло нас встречают в других городах — это надо видеть. Никаких проблем с прессой. А вот чиновники могут создавать проблемы, в том числе потому, что мы всегда проводим фестиваль в специфических местах — в парках с историческими особняками.

Как вам удается договариваться об этом с властями?

— С трудом, нам многого не разрешают. Но мы давим опытом. Мы говорим: вот подумайте, стоит ли нам доверять ваш парк, если мы уже 13 лет проводим фестиваль в усадьбе Архангельское и на Елагином острове, где, сами знаете, какие культурные памятники и исторические традиции. Петербург, кстати, нам тоже не сразу благоволил. Но удалось договориться об эксклюзиве и поставить сцену прямо на масляном лугу перед Елагиным дворцом. За что я очень благодарю дирекцию Центрального парка имени Кирова. Ни один другой фестиваль — «О, да! Еда!» или «Стереолето» — этого не делает.

Мы убедили руководство тем, что очень внимательно относимся к площадке. У нас есть правила территории, которые подписывает каждый подрядчик: по каким дорожкам ездить, как правильно класть кабель, нельзя заезжать на газон. За этим стоит большая техническая подготовка. Конечно, есть человеческий фактор: какой-нибудь водитель не разобрался, проехал по траве и снес ветку. Любой ущерб мы обязательно компенсируем, потому что хотим вернуться в это место снова. Хранители особняков, рядом с которыми проходят фестивали, всегда беспокоятся, не осыплется ли штукатурка и не вылетят ли стекла от громкого звука. Мы объясняем, что «Усадьба Jazz» не рок-фестиваль, у нас работают специалисты. И главное — приходит очень приятная культурная публика.

В этом году у вас открывается шестая площадка в Сочи на курорте Роза Хутор. Расскажите, как там все будет устроено.

— Роза Хутор — это постолимпийский горный курорт, очень комфортный и красивый. «Усадьба Jazz» будет, наверное, первым фестивалем, который установит сцену в горах. На ней выступят хедлайнеры: Антон Беляев и Therr Maitz, Мариам Мерабова и «Усадьба Jazz Band» — проект, который мы создали с лучшими профессиональными музыкантами Москвы и куда мы каждый раз приглашаем звездных вокалистов. Из Бразилии со своим коллективом приедет Эллен Олерия — невероятная чернокожая вокалистка, победительница бразильского «Голоса». Она мешает соул, босанову и хип-хоп — это отличный пример популярной, качовой музыки, написанной и сыгранной профессионалами, но при этом не попсовой. Задача нашего фестиваля — прорастить в Сочи новую культуру.

В этом году мы проведем конкурс молодых исполнителей, победитель которого выступит на одной сцене вместе с хедлайнерами. Мы получили более 2,5 тыс. заявок, из которых выбрали 250 полуфиналистов. Они приедут в Сочи 21 июня, и в течение трех дней мы будем их слушать: в первый день — вокалистов, во второй — инструменталистов, а третий день отдадим уникумам — проектам на стыке жанров: битбоксерам, диджеям. Три дня подряд, пока будет идти конкурс, на открытых бесплатных сценах выступят артисты из Москвы, Петербурга, Краснодарского края, по улицам Сочи будут ходить музыканты, откроется дизайнерский маркет. А 25 июня все поднимутся на гору к сцене, где пройдет наше главное событие.

фото: usadba-jazz.ru/usadba2016

У фестиваля несколько источников финансирования: от частных спонсоров до иностранных посольств. В этом году вы запустили краудфандинг. Как все это сосуществует?

— «Усадьба Jazz» держится на трех китах: билетные сборы, спонсорские средства и помощь иностранных посольств. Билетные сборы никогда не покрывают расходы фестиваля полностью, только наполовину. К примеру, в Москве в этом году 60% бюджета составили билеты, 30% — спонсоры, 10% — посольства, 3% — краудфандинг. Продажа сувенирки и торговых мест больших сборов не дает.

Спонсорские средства — это инвестиции разных компаний, которые каким-то образом рекламируют себя на мероприятии. С этим сейчас как раз очень сложно: даже крупные компании значительно урезали бюджеты на свою раскрутку. У нас нет постоянных спонсоров, нет господдержки. Единственные деньги, которые мы получили от государства, — 700 тыс. рублей на организацию «Усадьба Jazz» в Сочи. Эта сумма составляет меньше 10% от нашего общего бюджета. При этом, соблюдая техническое задание, мы должны провести фестиваль, привезти международных музыкантов, уложившись в данную сумму. Мы просим больше, стучимся во все двери, но, видимо, дают столько, сколько могут дать.

Что касается зарубежных государств, то у них больше возможностей для поддержки экспорта музыкантов: в частности, специальные институции и бюджеты. Иностранные посольства нас очень любят. Переезд и гонорар Эллен Олерии и ее бэнда — а она недешевый артист — оплачивает посольство Бразилии. Некоторые посольства могут оплатить лишь часть расходов, например, купить авиабилеты. В Петербурге в этом году нас поддерживает только консульство США, в Москве — Франции, Норвегии, Израиля, США, Голландии. Помощь посольств — это небольшая часть бюджета, которая идет на оплату работы артистов, но именно благодаря ей мы остаемся международным фестивалем и держим связь с мировым музыкальным сообществом.

Краудфандингом мы занялись впервые. Пока опыт не очень удачный, но активность есть, и это радует: кто-то может 500 рублей перевести, а кто-то покупает лот за 100 тыс. — и получает бейдж команды фестиваля и возможность оказаться за кулисами. В Петербурге у нас есть постоянный меценат Сергей Кременский, который каждый год помогает привезти одного, но очень хорошего музыканта. В этом году с его помощью мы привезли Масео Паркера, в прошлом — Чучо Вальдеса.

От чего зависит успех фестиваля – удачная площадка, известные артисты, старания организаторов?

— Продажа билетов зависит исключительно от погоды. Хорошая погода — хороший фестиваль, плохая погода — плохой фестиваль. В прошлом году в Москве из-за погоды мы ушли в минус. А в Петербурге, несмотря на то, что было очень холодно для июля, +13 градусов, посещаемость была отличная. Люди просто пришли в пуховиках и шапках. Это очень по-европейски. В Швеции и Норвегии, где я часто бываю, в любое время года дует холодный морской ветер, но это не влияет на посещаемость фестивалей: публика тепло одевается и пьет настойки. Москва другая: привези хоть сотню уникальных коллективов, но, если будет плохая погода, никто не придет.

фото: vk.com/usadba.jazz2016

Кроме морозостойкости, петербургскую аудиторию от московской отличает вкус. В Москве случается так, что интересный сложный проект соберет человек сто, а остальные несколько тысяч останутся лежать на травке. В Петербург мы всегда привозим более интеллектуальные, изысканные проекты и всегда знаем, что здесь они будут востребованы: публика придет, будет внимательно слушать, попадать в такт. Когда я вижу такую отдачу, то очень радуюсь.

Вы начинали в 2004 году с 200 тыс. долларов. Каков бюджет фестиваля сейчас?

— Он меняется. Сейчас он немного меньше, чем в прошлом году. В прежние времена бюджет доходил до миллиона евро. Сейчас в силу кризисных обстоятельств мы стараемся эту цифру немного опустить. В рублевом эквиваленте он остался почти таким же. Бюджет московского фестиваля — около 40 млн рублей, а в совокупности с Петербургом и остальными городами — более 80 млн.

Как вы справляетесь в кризис?

— На Московском фестивале в этом году нам пришлось отказаться от многих фишек. Например, от мимов, которые гуляли по территории фестиваля, или от традиционного фейерверка. Но есть вещи, на которых нельзя экономить: качество звука, качество охраны, количество туалетов, рекламная кампания. Каждый день я смотрю на бюджет проекта и не знаю, где и что еще убрать, как быть. Я всегда за перфекционизм, за множество маленьких, но красивых деталей. Я опасалась: вот уберем мы мимов, а публика это заметит. Важно, чтобы не заметили, но кризис нужно как-то пережить.

фото: usadba-jazz.ru/voronej-festival

Когда фестивалю удавалось выйти в плюс за свою историю?

— Мы выходили в плюс всегда по-разному. Иногда прибыль была совсем незначительной для фестиваля, который ты готовил полгода. И эти средства тут же уходили на зарплаты команде, которая работает несколько месяцев, не делая никакие другие проекты, не получая никакой прибыли. В прошлом году в Москве мы ушли в минус, в Петербурге был совсем незначительный плюс, а в целом после фестивалей в пяти городах мы остались банкротом. Было очень сложно подняться и снова начать двигаться дальше. Но процесс работы над фестивалем уже невозможно остановить.

За счет чего вы выживаете? «АртМания» ведет какие-то другие проекты?

— Нет. Мы просто берем кредит и надеемся, что следующий фестиваль нам вернет эти деньги. Это просто лотерея. Пару лет назад нам пообещали государственную поддержку в Москве. Мы ликовали: ну наконец-то спустя 12 лет государство нам поможет, и мы все сделаем как надо. Рассчитывая на помощь, мы сменили площадку, начали планировать программу на шесть сцен. За полтора месяца до фестиваля в Департаменте культуры Москвы меняется власть, и нас просто выкидывают из всех планов, кидают на деньги, и мы остаемся в жутком минусе.

Сейчас не самые лучшие времена для фестивалей, нам так и пишут: «В связи с текущей экономической ситуацией мы вынуждены вам отказать». Но это и шанс искать новые возможности, способы оптимизации. Наша главная задача — сохранить дух фестиваля. Многие деятели шоу-бизнеса мне говорят: «Зачем тебе сцена молодых музыкантов? Кто будет их слушать? Ты тратишь на это лишний бюджет». Я отвечаю: «Если этого не делать, у нас нет будущего». Думать надо не о том, как выжить прямо сейчас, а о том, как выжить в будущем.

«Усадьба Jazz» - для вас это работа, хобби, свой бизнес?

— Я бы назвала фестиваль любимым делом, в которое вложено много душевных сил. Если бизнес, то очень рискованный и пока, к сожалению, не приносящий прибыли. Пока это скорее попытка удержаться на плаву, сохранить команду: каждый год приходится увольнять 80% коллектива.

Многие знакомые бизнесмены мужского пола считают, что вести такой фестиваль — иррационально. Потом они понимают, что это просто любовь, и законы бизнеса здесь не действуют. Если бы я относилась к фестивалю только как к бизнесу, то была бы лишена множества вещей, которые получены просто за любовь. В Сочи, к примеру, нам неожиданно разрешили бесплатно развесить свои афиши по городу. У нас на фестивале много чего происходит просто так. Кто-то приходит к нам, говорит: «Ой, вы нам так нравитесь, можно мы поставим у вас свой стенд и будем людей развлекать?». Этим маленьким компаниям бесплатное участие в фестивале не принесет денег и славы, но даст ощущение сопричастности, эмоциональный подъем, воодушевит. Таким образом, растет лояльность к фестивалю. Крупные компании нас тоже ценят, потому что мы располагаем ценной для них аудиторией, которую составляют опинионмейкеры, владельцы бизнеса, культурные деятели.

Мы нашли такое сочетание джаза, качественной инфраструктуры и интересных фуд- и дизайн-маркетов, которое привлекает самую разную аудиторию. Часто я рассказываю о фестивале, и мне отвечают: «Ой, джаз я не люблю». Я говорю: «Приходите — и вы полюбите и джаз, и не джаз. Будет просто хорошо».

фото: usadba-jazz.ru/voronej-festival