В Петербурге такой климат, что без бара на каждой улице мы не выживем

О соразмерности города человеку

Все измеряется человеком. Мы не можем измерять город какими-то абстрактными понятиями. Удобно ли мне с детской коляской идти по городу, а потом по ступенькам подниматься? Именно в этом выражается наш опыт взаимоотношения с городом.

Надо человечнее относиться друг к другу, больше смотреть в глаза. Когда строились гигантские сталинские здания в Москве, эти колоссальные двери сделаны не для человека. Туда должен прийти совершенный гигант, который когда-то в будущем родится. Это странно: мы живем сейчас, поэтому соразмерность человеку, внимание к конкретному одному живому человеку очень важны.

О горизонтальных связях внутри городского пространства

Я с большей верой отношусь к органическим процессам, чем к далеко идущим планам, потому что на своем опыте понял: горизонтальные связи работают гораздо лучше вертикальных. Горизонтальные срабатывают быстро и по-живому.

Помню, несколько лет назад горели большие территории России, и МЧС вдруг растерялось — не хватает ресурсов, людей. Тогда пользователи «ВКонтакте» и Facebook объединились, сели в машины, поехали и потушили. Этот опыт объединения людей на горизонтальном уровне для меня очень вдохновляющий.

О  консервации театров и возможности противостоять рутине

С точки зрения консервации, рутинности, театр — одно из самых рутинных городских строений. Он как сформировался в Эпоху Возрождения — Итальянский театр-коробка, так до сих пор 90% театров в стране такими и остаются. Ничего с этим не поделаешь. А есть еще разнарядки: театр отчитывается перед городом, перед казной за заполняемость зала. То есть ты не можешь посадить людей на сцену, а играть в зале — потом не отчитаешься.

Поэтому я и занялся театром, который делает вид, что зданий в городе нет, и идет на улицу — туда, где аккумулируется энергия. Поэтому бары — это тоже один из примеров того, как жизнь города зависит только от людей, которые здесь живут. Никто не придумал, что в Петербурге обязательно должны быть хорошие бары. Просто климат у нас такой, что без бара на каждой улице мы не выживем.

Читайте также

Неформальный Петербург: бары канала Грибоедова

Вообще то, что я делаю, называю городской партизанщиной. Театр не нуждается ни в чем: не нужны никакие здания, бюджеты, разнарядки. Как партизаны пришли, развернулись, сделали свое действие, оповестили людей по сарафанному радио. Партизан не будет говорить, что ему мешает холм, он просто двинет в обход.

Об иллюзиях ХХ века и умении жить здесь и сейчас

Нас так много заманивали и обманывали. Пытались увлечь каким-то опытом, который мы не можем почувствовать, можем только вообразить. Весь ХХ век — это попытка обмануть и использовать человека для какого-то абстрактного будущего. Но живем мы сейчас, и хочется проживать свой собственный опыт сегодня. Я не хочу ждать, что городская среда изменится и поможет мне реализоваться, поэтому я лучше буду заниматься партизанской деятельностью, но буду реализовывать это сегодня. Живое движение происходит за счет конкретных людей. Я верю в человека, а не в какие-то тотальные идеи.