Пункт питания, волонтеры дают воды. Пульс 180.
Пить бессмысленно, кроме бульканья в желудке жидкость на таком пульсе ничего не дает, собъешь дыхание, добавишь ваты в ноги а легче не станет.
Выливаю бутылку себе на голову. Пара капель попадает в рот, вкуснее только пиво на финише марафона.
Шесть километров, темп 3:40, конкурентов рядом нет. Но я уже устал. Не запыхался, не ноги утомились, а тоска накатила. Стало бесконечно скучно. Впереди Кронверкский проспект, нудный, как четыре согласные подряд в его названии; идиотски длинный Троицкий мост; Дворцовая набережная, бесконечная, как скорбь по царской семье. А пульс 185, в глазах мурашки. И жара....
При повышении температуры тела до 42-43 градусов вы скорее всего умрете, не сразу, конечно, а часов через шесть-восемь. Нервная система откажется проводить импульсы, кровь перестанет переносить кислород, и в организме накопится такое количество продуктов денатурации белка, что сначала рассыпятся почки, а потом все остальное.
Для сохранения теплового баланса необходимо отводить больше тепла и сократить выработку энергии. Организм использует обе возможности.