Предыстория
17.03.09 я угодил в больницу. После ряда незначительных событий, мы остались в четырёхместной палате вдвоём с 60-илетним соседом, которого я далее буду называть Николаич. "Нам будет скучно", подумали мы. Но не тут-то было.
Событие
20.03.09 в 23:30 к нам в палату привезли на каталке Виктора с проникающим ножевым ранением в брюшную полость. Когда его ударили ножом - он был пьян, когда оперировали – давали наркоз. После операции у Виктора случился отходняк от наркоза и алкоголя одновременно. До 05:00 (или около того) он орал не только благим, но и обычным матом. То требовал пить, то выпить, то покурить, то вытащить трубку из носа. Стучал по полу стулом, тумбочкой, кулаком в стену, орал «я – не казак!», озвучивал все свои галлюцинации, кричал «х***ли смотришь, дай попить!», «Раз вы так, я тоже буду с ножом ходить и всех резать!», и так далее в стиле «всех убью, один останусь» и прочий бред. Но самое интересное началось позже.
Следствие
Наутро 21.03.09 начали приходить всякие родственники и друзья. Пришла сестра – плакала. Начались разговоры. Когда она ушла я у Виктора спросил, как дело было, он ответил «шёл, упал, напоролся на арматуру.» Я ему говорю «Не вздумай это сказать милиции. Твою колотую рану уже давно скорая помощь определила, как ножевое ранение и сообщила в милицию. Дураков ни там, ни там - нет!» Эти тупые люди придумали ещё хуже:  Виктор сказал, что после работы зашёл с друзьями (вместе работают) в бар, вышел покурить, а его пырнули неизвестно кто и неизвестно зачем. Ничего не отобрали, ничего не помнит т.к. выпил 0,5л водки.
Ближе к обеду пришли два друга: Алексей и Евгений. Разговаривали так: «Мы же в баре сидели. Ты ушёл, мы думали, всё нормально: ушёл и ушёл. А оно вон как оказалось.»
После этого снова пришла сестра с подругой. Разговаривали так: «Дома рубашка вся в крови, но без дырки от ножа. Чё делать? Чё говорить? Надо сказать, что травма – призводственная!». Тут я не выдержал. Говорю: «Вы идиоты, что-ли? Какая производственная травма? Ещё до операции скорая помощь сообщила в милицию о явном ножевом ранении. Обязательно к Виктору придут из милиции.» И только я это сказал, заходит майор милиции и начинает задавать вопросы, в числе которых: «Что и как?», «Опознать сможешь?», «Что отобрали?» (ничего не отобрали), «С кем был?», «Кто друзья?», «А не с друзьями ли был конфликт?», «Привлекать к уголовной ответственности будем?» и главное: «Рубашка, в которой ранили где?». Виктор с сестрой отвечали так: «Опознать не могу, ничего не отобрали, был с друзьями, но они ничего не видели оставались в баре, когда я вышел покурить, мы вместе работаем и конфликта с ними небыло, привлекать к уголовной ответственности никого не будем.» «Рубашка – дома.» Майор сказал: «Рубаку не выбрасывайте – мы её изымем, как вещьдок.»
После того, как майор ушёл, я услышал фразу «надо им сказать, чтобы рубашку с работы принесли». И мне всё стало ясно.
Как всё было на самом деле
Когда все ушли, я сказал Виктору «Ты ведь знаешь того, кто тебя порезал. Я тебя насквозь вижу.» Он сказал «Да, знаю. Это один из тех, кто сегодня приходил.»
На самом деле эти гаврики сидели и выпивали на работе (так делают все плебеи). Его друг его в это время и пырнул. После этого они продолжали выпивать на работе. После этого ещё пошли в бар и продолжили выпивать. И только после всего Виктор пришёл домой, его сестра заметила кровь, оказала первую помощь (имеет среднее медицинское образование) и вызвала скорую помощь.
Итог
В больнице Виктор сказал, что скорую вызвал сразу после ранения. Поэтому у врачей нет подозрения на перитонит (содержимое кишечника выливается в брюшную полость и отравляет организм), а на самом деле он может иметь место.
Своего «друга» Виктор выдавать не хочет. Но это, я думаю, пока Виктор не оценил всю степень нанесённого ему вреда – есть вероятность, что он вообще может умереть, или остаться инвалидом.
Завтра опять появлюсь в больнице. После этого, может быть, расскажу продолжение.