"Посмотрели вопросы?" – написал я сыну Александра Терентьева Ярославу Терентьеву.
"Да, исправил грамматические ошибки и переслал отцу", – ответил он мне.
На следующий день я приехал к ним в офис. У меня встреча с Александром Терентьевым, сказал я охраннику. "С Александром Владимировичем, – поправил он меня, – Вас проводят".
Большой, но очень простой кабинет, пластмассовые таможенные пломбы под стеклом, коллекция одноразовых ручек, вкусный кофе. Терентьеву постоянно звонят на телефон, он извиняется и объясняет ситуацию: "Уже сутки непрерывно звонят и предлагают всякую ерунду: то публичный дом купить, то беспроцентный кредит взять. Говорят, по объявлению. У меня конфликт с моим бывшим партнером, это часть его стратегии".
Я ставлю на подоконник свой мотоциклетный шлем. "Спрашивайте, – говорит Александр. – Шлем помыть бы пора, смотрите сколько комаров убили".
Готовясь к интервью, мне хотелось понять, есть ли какая-то волшебная черта в характере, которая позволяет построить с нуля миллиардный бизнес. Может, внимание к мелочам? Мне показалось, что Терентьев знает точно, сколько комаров я убил.

• У вас был миллиардный бизнес. В какой-то момент вы занялись автомобильными ралли, были на подиуме "Шелкового пути", стали чемпионом России, мастером спорта. В итоге от бизнеса осталась в лучшем случае половина, в худшем ничего. Что такого в этих ралли, что Вы ради них поставили под угрозу большой успешный проект?

• Представьте себе: все кипит, бурлит, все варится, машина до финиша доезжает чуть живая, ты садишься отдыхать с другими пилотами, а механики всю ночь восстанавливают технику, чтобы наутро я опять ее укатал так, что она только волей божьей добирается до финиша. В этом всем есть какой-то смысл жизни. В ралли я попал случайно, меня туда сын привлек. Пришел как-то в кабинет и сказал: «Будет гонка «Шелковый путь», давай с тобой прокатимся». Спрашиваю, что для этого надо? Отвечает: «Машину в аренду взять, ты будешь водилой, я штурманом». Я нигде не тренировался, ни в каких ралли никогда не участвовал. Внезапно с первого раза попали на подиум. Сын уже был хорошим штурманом. С детства занимается машинками, гоняет на Subaru, этим живет. Я тоже активно отдыхал, но всегда по-разному – дайвинг, пещеры, горы. А то, что бизнес был слегка пущен на самотек – это да, это факт, никуда от этого не денешься, это моя вина, признаю. А пройдя «Шелковый путь» вместе с сыном, я почувствовал дух ралли, это вообще другая жизнь.

• Вы же прошли 90-е годы в бизнесе, там же хватало адреналина!

• Абсолютно нет. У меня в 90-е годы был настолько интеллектуальный бизнес, что весь этот адреналин прошел мимо меня. В логистике все было спокойно. В 90-е годы у нас, слава Богу, правила игры на таможне были очень несложными. Законы и регламенты только зарождались. Мое присутствие в кабинете стало ненужным.

• То есть вы верили в то, что может быть собственник, отделенный от бизнеса, который сидит ждет, когда ему принесут дивиденды?

• Да, я был уверен и хвастался своим друзьям-гонщикам. А мне говорили, что рано или поздно все прекратится. Некоторые из друзей рассуждали теоретически, а другие через это прошли. Я отвечал, что у меня другая история, у меня бизнес не отберут. Я был в святой уверенности, что лично у меня ничего не изменится, поеду, погоняю, а потом возвращаюсь в Петербург и вижу, что дела идут хорошо. Если я начинаю что-либо делать с человеком, у меня к нему стопроцентное доверие.

• Вы же читаете газеты.

• Не читал я газеты. До 2015 года ни одного большого серьезного продуманного обмана в моей жизни не было. Меня обманывали только по мелочам, типа денег взяли и не отдали, ну, со всеми бывает. Например, давным-давно дал 3 млн. рублей на двигатели для пароходов, мне их до сих пор не вернули. Но других-то людей – нормальных – полно вокруг. Зачем я должен этот звоночек слушать? Исключения только подтверждают правила. Чтобы руководить бизнесом, надо постоянно быть в курсе всего, а если я приехал с гонок, зачем я буду влезать в дела? Моя задача в бизнесе была достаточно упрощенная – бизнес «висел» на моей репутации и на моем финансовом положении, я подписывал банковские гарантии и поручительства.

• Откуда вообще взялся бизнес? Нельзя просто так прийти к американскому монстру Schlumberger и сказать: «Дай мне нефтяную установку».

• Я был старшим помощником капитана большого судна. Сошел на берег в «Ингосстрах», был аварийным комиссаром. Работал со страховыми в Англии, когда наши грузы обрабатывались в порту Петербурга, их состояние нужно было проверить. То есть приходил пароход с железом, я шел смотреть, какова степень ржавости у этого железа и сколько тонн погружено. Хорошая была работа, однажды владельцы ржавого железа пообещали, что я из порта не выеду. Удирал на своих жигулях так, что пятки сверкали. Может, тогда и зародилась идея ралли. Однажды приходили ребята с требованием «давай деньги», но мы действительно должны были им деньги, договорились, отдали деньги немного позже, никаких разборок не было, до «нагрели паяльник» дело не доходило. Однажды, судоходная компания с офисом в Лондоне пригласила меня на должность заместителя директора в свою российскую "дочку", экспедиторскую компанию «Балтик-Нева». Когда груз привозили в порт Петербурга, наша задача была доставить его заказчикам по всей стране. А заказчиками были нефтяные компании. Эта большая английская компания вдруг сдохла, это действительно было вдруг, никто не ожидал. Хренова туча грузов, нефтяное оборудование, химия остались в порту. Компании за доставку этого груза уже заплатили, но доставлять груз было не на что. Англичане деньги получили, но нам не отдали. Грузы стоят в порту, капают штрафы за хранение. Я предложил получателям заплатить за доставку еще раз, но уже мне. Тогда все эти «забрать груз по суду» не работало. У них было два варианта – либо заплатить второй раз, либо попрощаться с грузом и разбираться с банкротом. Нефтяные компании мне поверили, я все доставил. Так пошла работа уже моей компании «БЭК». Изначально мы отвечали только за доставку груза из Петербургского порта по России, а со временем взяли весь путь из Америки до дверей заказчика.

• А что сказал гендир той компании, которая обанкротилась? Почему вы не пришли к нему и не предложили сделать новый бизнес вместе?

• Я к нему не пришел? Генеральный директор Юрий Панин в то же время создал свою компанию «Ленсервис», а меня в нее не пригласил.

• А что он сейчас делает?

• Не знаю.

• Откуда взялись отели и другая недвижимость? Вам было некуда вкладывать деньги?
• Сначала был только один отель – «Амбассадор». На заработанные в «БЭК» деньги я купил землю. Это было ноу-хау. Землю сдал в залог «Сбербанку», отдал первый транш югославской компании, они, доложив своих полтора миллиона евро, построили нулевой цикл. Дальше я заложил нулевой цикл, и «Сбербанк» под это построил первый этаж. Мы специально прорабатывали эту схему: как досдавая в залог можно получить дофинансирование. Таким образом мы доехали до самого верха гостиницы с общей стоимостью под 30 млн. евро.

• Почему вы решили вложить деньги в землю под отель, а не, скажем, купить еще один пароход?

• Грузов стало меньше в кризис, вкладываться было невыгодно. Да и бизнес требовал много внимания. Мне звонили в любое время дня и ночи. В два ночи я решал что-то с капитаном очередного корабля. А потом перестало нравиться. Да и этот бизнес не может расширяться бесконечно – порт Петербурга не резиновый, потребности у нефтяных компаний тоже не резиновые.

• Почему тогда не жилье, а отель?

• Прочитал книжку Артура Хейли «Отель».

• Почему тогда не аэропорт?

• А книжка «Аэропорт» не понравилась!

• Почему вы все же охладели к основному бизнесу, к «БЭК»?

• Ну вот охладел. Откуда я знаю, надоело и все тут. Неинтересно стало. Давно хочу на пенсию, но не дают. Мир огромный. Хочу по горам и по морям ходить, в пещеры всякие залезать. Я по России мало путешествовал, на Байкале ни разу не был.

• У вас же дети. Почему не переложили ответственность за бизнес на них?

• Сын купил себе автомойку в кредит, отбил кредит, расширил ее в два раза, получал 350 тыс. рублей в месяц чистыми, радовался, кайфовал, купил вторую автомойку, а потом начался кризис, и стал получать ничего.

• Вы не пытались как-то повлиять на сына? Ну, мол, тут вообще-то миллиардный бизнес, хватит мыть чужие машины. Сказать так, например: «Сын, давай я тебе куплю автомоечный комплекс?» Или сказать: «Забирай гостиницу «Амбассадор», сиди, занимайся отельным бизнесом».

• Возможно, это правильная мысль, но тогда я об этом не подумал. Был очень компетентный директор. Мне было комфортно до тех пор, пока его не купили враги. Была попытка внедрить его в «БЭК». Он пришел, честно ходил на работу, но Прокопцов каждый день отнекивался: «Завтра всему научу, завтра поедем в Москву, со всеми тебя познакомлю».

• А когда Ярослав был маленький, вы не брали его с собой? Например, на какие-то переговоры или совещания.

• Маленький Ярослав был сильно занят. Всякими своими делами.

• Вы охладели к бизнесу, ушли в путешествия и ралли, а потом случилась война с вашим партнером по бизнесу Виктором Прокопцовым. Вы же понимаете, что это война?

• Нет, война – это когда убивают.

• Как вы вообще относитесь к этой ситуации? Насколько я знаю, в нее втянута уже вся семья – жена работала, дочка и сын работают.

• Я чувствую себя паршиво. Паршиво-препаршиво от того, что вся семья оказалась втянута в эту историю. Больше всего хотелось бы, чтобы их это вообще не касалось. У нас очень крепкая семейственность. Если кто-то попадает в беду, все помогают. Я уже давно хочу помириться, но вторая сторона хочет меня разорить и посадить в тюрьму. Прокопцову мир не нужен.

• А вы пытались помириться?

• Постоянно пытаюсь. Идут переговоры, составляются какие-то списки. Но у Прокопцова список один – отдавай мне все и иди на все четыре стороны без всяких гарантий.

• Вы же говорили, что камнем преткновения стали общие долги на 8 млн. евро. Вы не хотите мириться именно по экономическим соображениям или это уже принципы?

• Мы готовы мириться на паритетных условиях, но Прокопцов не хочет мириться. Мы предлагали разделить бизнес и долги. Но с той стороны хотят одного – поделить бизнес "все ему", а долги оставить мне. То есть речь идет о разорении, при этом они не готовы дать гарантии, что военные действия прекратятся. К переговорам мы всегда готовы.

• Как вы думаете, почему не хотят мириться? То есть это какое-то личное оскорбление? Или этой какой-то комплекс младшего партнера, который хочет доказать, что он круче?

• Мне кажется, что Прокопцов просто боится, что если у меня останется хоть одна копеечка и хоть один влиятельный друг, то я его «закопаю».

• А это так? Вы вообще мстительный человек?

• Нет! Вот про 3 млн. рублей я вам рассказал, у меня таких должников как гуталина, ни с кого силой ничего не требую, простил и забыл. У меня была барменша, у ее сына случилась беда. Я сильно помог ей, а она у меня спустя год 150 тыс. рублей украла. Ну и что? Что я с ней делать буду? Выгнал ее и все. Если ты сам не разобрался в человеке, то сам и виноват. Я не забываю, конечно, всех гадостей, но я не мстительный. В войне победителей нет. Мы готовы опустить голову, сказать «окей, ты победил», только давай уже все это закончим и разойдемся.

• Еще один вопрос. У вас есть шикарная гостиница «Амбассадор», а почему ваш офис находится не там?

• Там занято все. Нет места для моего офиса. Отель был построен сугубо для своего предназначения, там мало офисных помещений, их хватает только для тех людей, которые непосредственно работают в отеле: продажники, бухгалтерия, администрация. Все номера сдаются за приличные деньги, зачем их занимать. Когда я строил гостиницу, я сделал один номер для собственного проживания, да, это президентский номер, и я три месяца в нем жил. Почитал книжку, вот и пожил. Но это не жизнь. Когда ты живешь в гостинице, то каждый твой знакомый, который заходит в лобби, считает долгом позвонить тебе в номер и сообщить, что он здесь, что можно встретиться и поговорить. У тебя кончается личная жизнь абсолютно.

• Ну вы же можете сказать, что вы не здесь.

• Я не могу сказать, что я не здесь, если я здесь. Я всегда спускался.