В солнечный день 3 мая сложно поверить, что прошел всего месяц после теракта в петербургском метро. В тот страшный для Петербурга и всей России день я был в числе первых журналистов, которые оказались на месте событий. Помню, как бежал к станции «Технологический институт» и вообще не думал о работе: молился, чтобы в этом вагоне не оказалось моей девушки и других близких, которые регулярно ездят на метро и которые в тот момент не снимали трубку. Первое, что я увидел на месте, как люди в гражданской одежде вместе со спасателями бегут с носилками к машинам cкорой. Хотелось помочь, но сотрудник полиции отрезал: «Нечем» - в метро нельзя ни для помощи пострадавшим, ни по работе.

Я навсегда запомню первых выживших, которых увидел, - трое парней буквально на пару лет моложе меня. Все в крови и пыли, с обожженными и пустыми от шока лицами, еще непонимающие, что они выжили. Тогда и я еще не понимал, как этот день изменит наш город и меня лично. Не знал, что вечером в ушах будет стоять крик чьей-то мамы: «Пустите, там моя дочь». Не знал, что на следующий день буду отчаянно пытаться спрятать слезы скорби по незнакомым мне людям, оказавшись на «Техноложке». Не знал, что через несколько дней моя коллега будет стоять перед входом в метро и плакать, потому что боится зайти. И представить себе не мог, чем лично для меня станут слова: «В результате взрыва, признанного терактом, пострадало более 100 человек, 16 человек, включая смертника, погибло».

Как изменилась жизнь людей, которые однажды посмотрели в лицо смерти, представить и вовсе невозможно. В поисках жертв терактов мне пришлось пообщаться с более чем тремя десятками людей разных национальностей, из которых лишь трое согласились рассказать хоть что-то о своей сегодняшней жизни.

Двадцатилетний Артур Еникеев был одним из тех трех выживших, которых я увидел первыми после теракта в петербургской подземке. Он с одногруппниками ехал с «Сенной» в спортзал на «Балтийской». «Оглянулся вокруг — света нет, люди в крови, трупы. Я такого в кино не видел, даже в самых страшных фильмах. Все было в крови, куски людей, крики, стоны, паника, непонимание случившегося и ощущение дикого страха», — так он описывал случившееся сразу после взрыва.

Георгию Ильину так же, как и Артуру, 20 лет. Только жертвой теракта он стал на 12 лет раньше – 1 сентября 2004 года. Три дня восьмилетний мальчик находился в школе, захваченной террористами. Фотография с ним, полная отчаяния, стала одним из символов Беслана, в Сан-Марино по ней сделали статую – «Плач Георгия». В Беслане погибло 333 человека, из которых 186 детей, свыше 800 получили ранения. Ответственность за теракт взял на себя Шамиль Басаев.

Чуть менее чем 12 лет прошло с момента теракта в Лондоне 7 июля 2005 года. Тогда произошла серия из четырех взрывов, в ходе которых погибло 52 человека, пострадало более 700. Все четыре взрыва произвели террористы-смертники, а ответственность за теракт взяла на себя запрещенная в России группировка «Аль-Каида». Одной из жертв был 31-летний Даниэль Биддл. Он оказался в паре шагов от смертника - и вследствие взрыва лишился обеих ног.

Последствия для тех, кто однажды стал участником столь страшной трагедии, могут быть очень разными. Кто-то не решается спускаться в метро или вовсе посещать людные места, другие начинают излишне опекать своих родных и близких, третьи могут глобализировать проблему, перенося ее на другие контексты жизни или усиливая изначально имеющиеся травмы.

За этот месяц были найдены исполнители теракта в петербургской подземке, сказано много правильных слов и сделано много правильных дел. А меня все никак не оставит в покое та страшная тишина, которая накрыла город 3 апреля 2017 года. Обычно гудящая, как рой, Сенная вдруг замолчала прямо в середине рабочего дня. Тихо было и на Технологической площади, несмотря на сотни спасателей, журналистов и просто прохожих. Лучше бы я так и не узнал, каким тихим бывает Петербург, когда теряет своих.