Петербург принял православный постриг

К казачьему такси, милиции и магазинчикам в Петербурге прибавилась православная парикмахерская. Новость об организации услуги с религиозным подтекстом подхватили многие федеральные СМИ. В один день жители от Калининграда до Магадана узнали про мастерскую в Северной столице, куда не может ступить нога представителя иной веры, кроме как православия. А само таинство стрижки должно сопровождаться под церковные песнопения радиостанции «Воскресение», говорилось в пресс-релизе казаков. 

Обсуждение петербургской новинки даже проникло на законодательный уровень. С поддержкой идеи выступил депутат ЗакСа Виталий Милонов, изъявив желание стать клиентом заведения. С иной точкой зрения выступил "яблочник" Вячеслав Нотяг. По его словам, власть поставила православие на поток и сделала из этого торговую марку. 

Стрижка «Святой Николай Угодник»

Инициатор организации «салуна» - городское казачье общество «Православный союз казаков «ИРБИС». Однако официальный владелец, согласно данным ЕГРЮЛ, ООО «Инвестиционно-правовой центр «Аргумент». Организация предоставляет два десятка услуг – от исследования конъюнктуры рынка и выявления общественного мнения до разведения свиней и крупного скота.

Обнаружить парикмахерскую в Приморском районе не так-то просто. Окраина города, заросшая новостройками. Недалеко от зала конгресса свидетелей Иеговы возвышается бизнес-центр «Содружество». Персонал здания вместе с охранником лишь пожимают плечами на вопрос о местонахождении необычной цирюльни.

После недолгого путешествия удается узнать о расположении заведения - 11 этаж. По прибытии корреспондента встречает металлопластиковая дверь. Листочек формата A4 оповещает - далее начинается «Салон причесок «Воскресение». И вход иноверцам, по всей видимости, должен быть закрыт. Поворот ручки двери - и перед глазами журналиста открывается вид на полупустую комнату. Ни икон, ни хоругвей, ни иной религиозной атрибутики. В помещении лишь пустые столы, парикмахерские сиденья и горшки с растительностью, на стене – фоторамка IKEA с нейтральной картиной.

Журналиста встречают две женщины, ведущие беседу.

- Наверно, я ошибся. Это православная парикмахерская? - несколько опешив интересуется корреспондент «Санкт-Петербург.ру».

- Вы верно пришли, - отвечает одна из них - директор заведения Татьяна Сторожевая. Недолгое приветствие и тут же отказ на первую просьбу показать прайс-лист.

- Вы же журналист, я не хотела бы, чтобы это афишировалось, - заключает она и назначает цену за стрижку – 400 рублей.

Директор спешно скрывается за порогом. Корреспондент только пожимает плечами и садится в кресло. Парикмахер с восточными чертами лица – Анна Багдасарян. Русская по материнской линии, армянка - по отцовской. Журналист отчаянно вглядывается в обстановку и замечает лишь на платье мастера большую пуговицу с узором, напоминающим кельтский крест.

Она поясняет, что цены рассчитаны на эконом-класс: максимум для мужчин – 400 рублей, для женщин – 1000 рублей. Без изысков.

- Как вы определяете, кто православный, а кто нет? - начинает интервью корреспондент, пока над его головой щелкают ножницы.

- Что вы! Для нас, парикмахеров, нет разницы, какого вероисповедания клиент, - тут же заявляет она. – Главное, чтоб стрижка была ровной. Да я и не подозревала. Как вы говорите, православная парикмахерская? Нет, и при трудоустройстве сюда никто не спрашивал, какой религии я. Но не беспокойтесь, я православная.

- Я заметил, что крестик вы не носите? – уточняет корреспондент, глядя на собеседника через зеркало.

- Ой. Ношу, только он сейчас у меня убран.

- А в церковь ходите? Регулярно? - продолжает «допрос» новоиспеченный догматик.

- Точно не регулярно, - признается она. - Все равно это все изнутри идет – божеские законы, все остальное. Богу ведь все равно, кто ты – мусульманин или православный.

- Мне казалось, что здесь, в салоне, должны быть иконы, кресты…

- Не знаю. Может, просто не хотят пугать народ изначально?.. Ведь для раскрутки парикмахерской дорог каждый клиент. Потом мастера к этому по-разному относятся. Что касается меня? Ну, православная мастерская, пусть будет православной. Для меня это не принципиально. Даже если бы она была мусульманской.

- Есть ли какие-то особенные стрижки?

- Какую хотите, стрижку Николая Угодника? - смеется она.- Насколько знаю, такого здесь нет.

- Знакомы уже с хозяином парикмахерской – атаманом казаков? Вполне возможно, что многие ваши клиенты будут с нагайками и папахами. Не смущает это?

- Я вас умоляю. Чего их бояться? Я не вояка и от политики держусь подальше. Насчет хозяина - не знала. Пока еще с ним не знакома.

- Вы одна здесь трудитесь?

- Еще есть паренек, грузин по национальности. Кажется, у него фамилия Мустангер. Но он работает в другую смену.

После недолгой беседы оказывается, что Анна переехала в Петербург недавно - за лучшей жизнью и хорошей зарплатой. Муж с сыном-школьником остались в Ижевске, но семья вскоре собирается воссоединиться в Северной столице. По образованию она юрист. Однако почти сразу после получения "корочки" переквалифицировалась в парикмахера и уже 15 лет в этой профессии.

- Что для меня значит вера? – задается вопросом она. – Это защита. Иногда бывает скверно на душе – сходишь в храм и все налаживается. Так, вам какой длины челочку, покороче?

Казачий PR

- Да, это пиар-ход, но не для парикмахерской, а для русского мира! - объясняет свою затею атаман общества «Православный союз казаков «ИРБИС» Андрей Поляков. Он сидит в окружении фотографий предков-казаков и рабочих бумаг. На стене – фантасмагоричный портрет Владимира Путина. Политик не без помощи фотошопа одет в папаху и черкеску.

- У нас, у православных должно быть свое пространство, как и у представителей других народов. Существуют же кошерные рестораны и магазины. А мне почему-то не выделяют землю под казачий культурный центр. Считаю, что это дискриминация нашего народа, - негодует атаман. – Уверен, идея русского мира должна звучать отовсюду – из парикмахерских, кафе, ресторанов. Мы хотим создать свое пространство.

- Для чего?

- Для сплочения народа. А это способна сделать только церковь, религия.

- Но другие парикмахерские мало чем отличаются от вашей, - уточняет корреспондент.

- Конечно. Там могут и педики, лесбиянки работать. Такие же клиенты туда приходят. Мне, например, было бы неприятно сесть в то же кресло, где сидели эти… с нетрадиционной сексуальной ориентацией. В православной парикмахерской, конечно, такие риски есть. Но они минимизированы, - посмеивается он.

Разговор удивительным образом сворачивает на небольшие лекции о "казачьей миссии", особенностях устройства загородного хозяйства и будущих планах атамана по организации казачьего банка.

- Не считаете, что эти две идеи - православие и коммерция - плохо сочетаются? - спрашивает журналист.

- Нам не могут запретить организовывать православные учреждения. Ведь таксистам не обязательно согласовывать размещение иконы на торпеде. Здесь ничего зазорного нет. Например, церковь открывает собственные магазины, платные мойки и стоянки. Без этого в современном мире не обойтись. В парикмахерскую мы вложили около 100 тысяч – все очень скромно. Но отбивать эти деньги и не собираемся. Кстати, вы парикмахера хоть отблагодарили?

- В каком плане?

- В денежном, конечно. Да? Ну, хорошо. С Богом, удачи.

Выходя за пределы кабинета, корреспондент краем глаза замечает: атаман вновь погружается в бумаги и, видимо, великие думы об Отечестве и парикмахерской.