Жителей Петербурга заверили, что дома не перестанут прогревать вплоть до 9 мая
ЗакС Петербурга внес в Госдуму законопроект о штрафах до 500 тысяч рублей за рекламу интимных услуг
Петербуржцам рассказали, когда начнется период отключения горячей воды
Призывникам в Петербурге начали отправлять повесткиИнсталляция Петра Белого "Сад резиновых камней" открылась в Петербургском выставочном центре "Этажи". Как пишет газета "Время новостей", график, чьи достижения отмечены членством в Королевском обществе граверов Великобритании, Белый за последние годы получил известность как мастер минималистских инсталляций и стал одним из наиболее успешных художников Санкт-Петербурга.
"Сад резиновых камней" - непосредственная антитеза японским садам натуральных камней - появился у Белого под воздействием иной культурной традиции - огромных объектов Ричарда Серра, собранных в знаменитом DIA Beacon на берегу Гудзона. В результате на крыше бывшего хлебозавода, а нынче лофт-проекта "Этажи" появилось семь резиновых мегалитов. По форме объекты эти напоминают скульптуры американских минималистов 60-70-х годов
"Резиновые камни" Белого, смонтированные из двух сотен автомобильных покрышек, противостоят смыслу древней медитации. При любом положении наблюдателя на крыше "Этажей" хорошо видны все семь резиновых глыбы. Сомневающиеся поднимаются на два этажа выше, в галерею "Глобус", расположенную в соседнем корпусе, и убеждаются в этом на пальцах.
Подлинное ландшафтное искусство предполагает определенную долю идеализма и, как следствие, претензию на тотальность (что, может быть, является отчасти причиной упадка этого столь важного в прошлом искусства). Творчество же Белого посвящено сопротивлению любым проявлениям тотальности (системы, времени). С другой стороны, что есть природа для обитателей современных мегаполисов? Круговорот синтетических материалов, ландшафт отходов перепроизводства. Камни, резина, окаменевший мусор -- вот наша реальность. Об идеализации не может быть и речи -- остается отстраненное созерцание, ради которого художник и упорядочивает мусор, попутно признаваясь, что "продает ритмическую помойку".
Говоря о важности работы с мусором, Белый ссылается на то, что для археологов и следователей большое счастье порыться в помойке. Однако Белый не следователь. Он не составляет протокол, не собирает улики, не пытается восстановить чью-то историю, указать на что-то конкретное. Его "мусор" не замусоривает глаз, оставляет зрителю максимум свободы. Это своего рода экологический минимализм, особо ценный в эпоху не только технического, но и художественного перепроизводства.
"Сад резиновых камней" - непосредственная антитеза японским садам натуральных камней - появился у Белого под воздействием иной культурной традиции - огромных объектов Ричарда Серра, собранных в знаменитом DIA Beacon на берегу Гудзона. В результате на крыше бывшего хлебозавода, а нынче лофт-проекта "Этажи" появилось семь резиновых мегалитов. По форме объекты эти напоминают скульптуры американских минималистов 60-70-х годов
"Резиновые камни" Белого, смонтированные из двух сотен автомобильных покрышек, противостоят смыслу древней медитации. При любом положении наблюдателя на крыше "Этажей" хорошо видны все семь резиновых глыбы. Сомневающиеся поднимаются на два этажа выше, в галерею "Глобус", расположенную в соседнем корпусе, и убеждаются в этом на пальцах.
Подлинное ландшафтное искусство предполагает определенную долю идеализма и, как следствие, претензию на тотальность (что, может быть, является отчасти причиной упадка этого столь важного в прошлом искусства). Творчество же Белого посвящено сопротивлению любым проявлениям тотальности (системы, времени). С другой стороны, что есть природа для обитателей современных мегаполисов? Круговорот синтетических материалов, ландшафт отходов перепроизводства. Камни, резина, окаменевший мусор -- вот наша реальность. Об идеализации не может быть и речи -- остается отстраненное созерцание, ради которого художник и упорядочивает мусор, попутно признаваясь, что "продает ритмическую помойку".
Говоря о важности работы с мусором, Белый ссылается на то, что для археологов и следователей большое счастье порыться в помойке. Однако Белый не следователь. Он не составляет протокол, не собирает улики, не пытается восстановить чью-то историю, указать на что-то конкретное. Его "мусор" не замусоривает глаз, оставляет зрителю максимум свободы. Это своего рода экологический минимализм, особо ценный в эпоху не только технического, но и художественного перепроизводства.
