Жителей Петербурга заверили, что дома не перестанут прогревать вплоть до 9 мая
ЗакС Петербурга внес в Госдуму законопроект о штрафах до 500 тысяч рублей за рекламу интимных услуг
Петербуржцам рассказали, когда начнется период отключения горячей воды
Призывникам в Петербурге начали отправлять повестки"Санкт-Петербург.ру" предлагает вспомнить историю Музея Старого Петербурга — общественного музея архитекторов, художников и почитателей града Петра.
Во второй половине XIX века Петербург, по мнению современников, не был тем прекрасным, уникальным и панорамным городом, который сейчас привлекает огромное количество туристов, которым восторгаются коренные петербуржцы и в который стремятся переехать россияне из других городов. Тогда ситуация с историческими постройками, говорят эксперты, напоминала нынешнюю - "градозащитникам" приходилось отстаивать не только отдельные дома, но и целые комплексы и ансамбли.
Полковая канцелярия
Понятие о том, что Петербург - "Северная Венеция", город на Неве, Северная Пальмира, град Петров, к началу XX века окончательно покинуло жителей столицы. Со второй половины XIX века к Петербургу относились с легким презрением.
Петербург прочно ассоциировался с эпитетами: "гнилое болото", "нелепая выдумка", "безличный", "чиновничий департамент", "полковая канцелярия", с грустью писал российский художник, критик Александр Бенуа в своей статье "Живописный Петербург". "Попробуйте выйти из состояния петербургского автомата, бросьте также на минуту приевшиеся и бестолковые жалобы на гниль, на скуку, посмотрите-ка со стороны, и все же не уходя от жизни Петербурга, на эту его жизнь, на его физиономию — и вам Петербург покажется страшным, безжалостным, но и прекрасным, я настаиваю, обаятельным: каким-то каменным, в одно и то же время чудовищным и пленительным, колоссом, - писал Бенуа в 1902 году. - Следует, впрочем, заметить, что за последнее время облик этого "гения" стал несколько портиться. Вина ли тому стихийная сила старушки, заразительная прелесть ее сна, ее разгильдяйства, вина ли тому болезнь, напавшая на все современное общество: дух легкой наживы и кафешантанного блеска — но Петербург за последние 50 лет не тот, чем был прежде. Он как-то повеселел, не к лицу помолодел — и даже начинает теперь мало-помалу походить на моветонного франта".
На рубеже XIX-ХХ веков о художественной ценности петербургской архитектуры не думали даже знатоки и ценители изящных искусств. Впрочем, в это время о достоинствах произведений великих зодчих было трудно судить. Зимний дворец и многие государственные учреждения были окрашены в кирпично-красный цвет без выделения архитектурных деталей. Фасады большинства зданий на Невском проспекте, сверху донизу испещренные разнообразными вывесками, невозможно было разглядеть.
"Санкт-Петербург исчезает с ужасающей быстротой. Вся эта смена, конечно, неизменный закон истории, и печалиться тут слишком нечего", - писал на рубеже XIX-XX веков известный зодчий, историк и теоретик архитектуры Николай Владимирович Султанов, выражая распространенное мнение.
Градозащитники XX века
В 1903 году по инициативе Леонтия Николаевича Бенуа, Павла Юльевича Сюзора, Ивана Александровича Фомина и других архитекторов - выпускников и преподавателей Академии Художеств, было основано Петербургское Общество Архитекторов-Художников, ставившее своей целью "противоборствовать разложению русской архитектуры; будить в публике интерес к архитектурной красоте". Новый творческий союз, который возглавил Сюзор, объединил не только более 100 зодчих, но также художников, искусствоведов и историков.
В марте 1907 года при обществе создали комиссию по описанию и изучению Старого Петербурга. Прежде всего, необходимо было выявить круг памятников, нуждающихся в защите. Члены Комиссии взялись за натурные обследования. На еженедельных заседаниях читались сообщения о грядущих перестройках старинных зданий.
В задачи Комиссии входило: "фотографирование всех представляющих художественный интерес памятников архитектуры всех последовательных эпох со времени основания Петербурга до середины XIX столетия", причем порядок фотографирования должен быть таков: сначала памятники деревянной архитектуры, которые могут быть уничтожены пожаром, затем памятники каменной архитектуры, которым грозит уничтожение или перестройка, и наконец, все памятники архитектуры, еще не снятые до сих пор, не изданные и не описанные.
В строительный сезон 1907 года многие учреждения ремонтировали фасады принадлежавших им зданий. 18 августа Комиссия разослала письма в Сенат, Морской и Кадетский корпуса, Смольный институт, Архив военно-учебных заведений с предложением вернуть этим зданиям первоначальные цвета. Рекомендации были приняты. В 1907-1909 годах фасады всех перечисленных зданий получили двухцветную окраску.
Весной-летом 1907 года Комиссия провела кампанию в защиту старинных мостов, предназначенных к слому в связи с прокладкой трамвайных путей: Чернышева, Калинкина, Михайловского, Введенского. Комиссии удалось убедить Городскую управу сохранить их оригинальное архитектурное убранство. Активное участие в этом деле принял гражданский инженер Лев Александрович Ильин — автор проектов перестройки Пантелеймоновского, Введенского, Михайловского и Полицейского мостов. С разрешения Городской Думы 26 июня архитекторы отправились на склад, куда свозились детали разобранных мостов. Они отыскали несколько деталей декора цепного Пантелеймоновского моста через Фонтанку, разобранного в 1906 году, часть старой решетки Михайловского моста. Эти предметы положили начало будущей коллекции архитектурных деталей Музея Старого Петербурга.
Пантелеймоновский мост
В 1905 году было принято решение о строительстве нового здания для Атиллерийской академии на месте павильонов Инженерного замка. Если бы план осуществился, вид на главный фасад Инженерного замка был бы утрачен, а памятник Петру затерялся бы на задворках казарм. И самой успешной акцией Комиссии была защита ансамбля площади у Инженерного замка. Несмотря на то, что защитники площади не имели никаких официальных полномочий, они смогли найти убедительные аргументы. В декабре 1907-го военное ведомство отказалось от плана застройки площади, которая могла бы разрушить ансамбль. Впервые в истории России общественное мнение повлияло на судьбу архитектурного ансамбля. Символично, что на заседании 25 октября 1907 года, посвященном спасению Инженерного замка, было обнародовано решение о создании Музея Старого Петербурга.
Инженерный замок, 1900
Музей
Заявка на создание музея была весьма смелой. В начале ХХ века основание музеев проходило в совершенно иной последовательности. Сначала создавалась коллекция, подбиралось или строилось подходящее помещение, и уже в последнюю очередь, после прохождения всех официальных инстанций, объявлялось об открытии. Здесь все происходило иначе. В октябре 1907 в распоряжении учредителей музея находились лишь разрозненные предметы общим числом не более 500: фотографии петербургских зданий и мостов, детали архитектурного декора нескольких сооружений.
За десятилетие с 1907 по 1917 год группа энтузиастов-основателей смогла создать в своем роде эталонный художественно-исторический музей, ставший образцом для городских музеев по всей России; приняла активное участие в разработке охранного законодательства, совершила переворот в общественном мнении, распространив то преклонение перед петербургской архитектурой, которое не угасало в течение всего ХХ столетия и до сих пор является отличительной чертой характера "истинного петербуржца".
Функция Музея Старого Петербурга — защита и сохранение архитектуры города, также собирались все свидетельства старого города: предметы быта и интерьера. Водоразделом были 1860-е года, когда старый Петербург становился "индустриальным, коммерциализированным, торговым". Своего здания у музея не было, выход предложил Сюзор, который предоставил комнату в своем доме на Кадетской линии, 21. Предполагалось, что размещение музея в частном доме — временная мера, но период ожидания затянулся. В течение десятилетия дом известного архитектора и общественного деятеля являлся "штабом" по изучению и сохранению городской старины.
С 1908 года посетителей по предварительным заявкам начали допускать в дом Сюзора. В 1910 году, когда информацию о музее разместили в справочнике "Весь Петербург", посетителей уже принимали регулярно дважды в неделю.
Экспозиция музея, 1915
Коллекция музея постоянно пополнялась. В 1910 году было издано обращение к домовладельцам и подрядчикам строительных работ: "В виду того, что ежегодно происходит уничтожение старых зданий, заменяемых новыми, Музей Старого Петербурга обращается к Вам со следующей просьбой: если в Вашей практике окажутся случаи сломки или переделки каких-либо старых строений, в которых обыкновенно имеются детали некоторого художественного значения, как то: фаянсовые печи с рельефными украшениями, чугунные дверцы, ручки, замковые камни, части карнизов и фризов, фонари, штукатурные и живописные орнаменты, зонтики подъездов, перила лестниц и балконов и т.д., то Музей надеется, что Вы не откажетесь предоставлять ему в дар таковые части".
Подводя итоги работы музея за первое десятилетие, историк, искусствовед, художник Георгий Лукомский писал: "В то время (1890-е — начало 1900-х) казалось, что на всем свете нет города, который пользовался бы меньшей симпатией, нежели Петербург. "Я никогда не мог согласиться со всем этим, - заявил Александр Бенуа, и должен, напротив того, сознаться, что люблю Петербург и даже, наоборот, нахожу в нем массу совершенно своеобразной, лично ему только присущей прелести". Какая смелость нужна была тогда, чтобы произнести эти слова! А теперь? Прошло 12-15 лет, и никто не нашел бы нужным высказывать такие, теперь почти всеми разделяемые суждения… если еще недавно возможна была бесследная сноска целиком старинного здания, то теперь уже едва ли это было бы допустимо… даже имеющее сравнительно небольшое художественное значение здание, прежде чем он будет разрушено, подвергнется подробному "обснятию" фотографа, и лучшие детали его плафонов или дверей и печей собраны будут в Музей Старого Петербурга…".
Петроград и Ленинград
К 1917 году коллекция музея насчитывала около 3 тыс. экспонатов. К 1917 году вопрос с помещением Музея Старого Петербурга так и не решился. С падением монархии ранние договоренности с городской Думой о возможной передаче зданий были аннулированы.
Летом 1917 года Музей Старого Петербурга, как и многие другие государственные, общественные и частные собрания, готовился к эвакуации в Москву. Коллекции из дома Сюзора перевезли в Зимний дворец. Очереди на отправку в старую столицу экспонаты музея так и не дождались. Упакованные в ящики, они долго хранились в одном из помещений дворца. Вывозить имущество музею было некуда - дом Сюзора национализировали в конце 1917 года. В этот сложный период музейщики активно включились в работу по спасению от разграбления бывших императорских резиденций: Царского села, Петергофа, Ораниенбаума, Гатчины. Многие члены Совета музея вошли в состав Художественной комиссии при Временном правительстве.
В начале 1918 года искусствовед Петр Петрович Вейнер, считавший делом своей жизни участие в создании и работе Музея Старого Петербурга, обратился в Комиссариат Народного Просвещения и добился перевода музея в новое здание — дом Мятлевых на Исаакиевской площади, 9. Владельцы, все еще проживавшие в особняке, получили охранную грамоту с условием содержания музея на их средства. Экспонаты перевезли из Зимнего дворца, и летом 1918 года в парадных залах второго этажа открылась экспозиция.
Лестница музея, 1918
Музей Города
Музей Города, основанный по инициативе членов совета Музея Старого Петербурга архитектора Ильина и историка архитектуры Курбатова, задумывался как центр по изучению мирового опыта урбанистики в самом широком смысле. Помимо просветительской функции, "Музей Города" исследовал историю мирового градостроительства, мирового городского хозяйства. Новая власть поддержала проект и выделила будущему музею под экспозиции Аничков дворец и несколько соседних зданий. Самостоятельное существование музея началось 4 октября 1918 года. В декабре директором был избран Лев Александрович Ильин, считавший необходимым иметь в составе Музея Города автономный отдел Старого Петербурга.
В декабре 1918 года вышедший из-под патронажа Общества архитекторов-художников Музей Старого Петербурга начал переезд в дом Серебряниковых на Фонтанке, 35, переданный в его распоряжение Музеем Города. В 1919 году по предложению А.Н. Бенуа Музею Старого Петербурга был передан также бывший особняк Карловой на Фонтанке, 46, где началась работа над экспозицией "Убранство жилья".
В 1923 году Музейная комиссия Наркомпроса признала Музей Старого Петербурга третьим по темпам развития государственным собранием после Эрмитажа и Русского музея.
А 1928 год стал последним в истории Музея Старого Петербурга. В мае Рабоче-крестьянская инспекция Ленсовета вынесла постановление: "Тут действительно хранится имущество "бывших", под видом "необходимых экспонатов" по городскому хозяйству. Для выполнения этих функций нужны были "свои надежные" люди по всей линии, вплоть до сторожей, которых мы находим в существующем штате "Музея Города". В результате "чистки" директор и около половины служащих Музея Города были уволены. Музей Старого Петербурга лишили самостоятельности, объединив с Архитектурным сектором Музея Города. Экспозиции в особняке Карловой и доме Серебряниковых были закрыты, коллекции перевезли в Аничков дворец. Ряд произведений живописи, документы и мемориальные предметы поступили в собрания других музеев. Фарфор, художественная бронза и ценная мебель были изъяты для продажи через комиссионные магазины "Антиквариат", а собрание архитектурных деталей почти полностью уничтожено.
Музей в 1930
Также последовали переименования Музея Города в Музей социалистической реконструкции города (в 1931 году), в 1933 году — Музей-выставка строительства и городского хозяйства. В 1935 году музей вовсе покинул здание Аничкова дворца, где разместился Дворец пионеров.
Аничков дворец, 1910
До 1950-х музей несколько раз сменил название: Музей истории и развития Ленинграда (1938), Музей архитектуры Ленинграда (1951), Государственный музей истории Ленинграда (1953), с 1991 года — Государственный музей истории Санкт-Петербурга.
Петропавловская крепость в военные годы
Петропавловская крепость после войны
Никогда не увидим
После тяжелых времен для страны коллекция Старого Петербурга не досчиталась некоторых особо ценных экспонатов — из-за громоздкости уничтожались предметы быта, архитектурные детали (фрагменты решеток мостов, балясины, резные двери и т. д.).
Таврический дворец, 1908
Среди различных архитектурных объектов была большая деталь плафона театрального зала Таврического дворца, который в 1907 году перестраивался под зал заседаний Думы. Государственная Дума передала большую часть плафона с росписью Джованни Скотти в музей. Ни один фрагмент плафона не сохранился.
Однако ядро коллекции Музея Старого Петербурга — архитектурную графику, коллекцию фотографий, живопись - удалось сохранить. В настоящие время ГМИ Санкт-Петербурга насчитывает около 1 млн 300 тыс. предметов, в комплекс входят Петропавловская крепость, Шлиссельбурская крепость Орешек, Особняк Румянцева, Музей-квартира А.А. Блока, Музей С.М. Кирова, Музей петербургского авангарда (Дом Матюшина), Монумент героическим защитникам Ленинграда, Музей печати.
Фото: Из архива ГМИ Санкт-Петербурга, Ксения Чепига, "Санкт-Петербург.ру"
Во второй половине XIX века Петербург, по мнению современников, не был тем прекрасным, уникальным и панорамным городом, который сейчас привлекает огромное количество туристов, которым восторгаются коренные петербуржцы и в который стремятся переехать россияне из других городов. Тогда ситуация с историческими постройками, говорят эксперты, напоминала нынешнюю - "градозащитникам" приходилось отстаивать не только отдельные дома, но и целые комплексы и ансамбли.
Полковая канцелярия
Понятие о том, что Петербург - "Северная Венеция", город на Неве, Северная Пальмира, град Петров, к началу XX века окончательно покинуло жителей столицы. Со второй половины XIX века к Петербургу относились с легким презрением.
Петербург прочно ассоциировался с эпитетами: "гнилое болото", "нелепая выдумка", "безличный", "чиновничий департамент", "полковая канцелярия", с грустью писал российский художник, критик Александр Бенуа в своей статье "Живописный Петербург". "Попробуйте выйти из состояния петербургского автомата, бросьте также на минуту приевшиеся и бестолковые жалобы на гниль, на скуку, посмотрите-ка со стороны, и все же не уходя от жизни Петербурга, на эту его жизнь, на его физиономию — и вам Петербург покажется страшным, безжалостным, но и прекрасным, я настаиваю, обаятельным: каким-то каменным, в одно и то же время чудовищным и пленительным, колоссом, - писал Бенуа в 1902 году. - Следует, впрочем, заметить, что за последнее время облик этого "гения" стал несколько портиться. Вина ли тому стихийная сила старушки, заразительная прелесть ее сна, ее разгильдяйства, вина ли тому болезнь, напавшая на все современное общество: дух легкой наживы и кафешантанного блеска — но Петербург за последние 50 лет не тот, чем был прежде. Он как-то повеселел, не к лицу помолодел — и даже начинает теперь мало-помалу походить на моветонного франта".
На рубеже XIX-ХХ веков о художественной ценности петербургской архитектуры не думали даже знатоки и ценители изящных искусств. Впрочем, в это время о достоинствах произведений великих зодчих было трудно судить. Зимний дворец и многие государственные учреждения были окрашены в кирпично-красный цвет без выделения архитектурных деталей. Фасады большинства зданий на Невском проспекте, сверху донизу испещренные разнообразными вывесками, невозможно было разглядеть.
"Санкт-Петербург исчезает с ужасающей быстротой. Вся эта смена, конечно, неизменный закон истории, и печалиться тут слишком нечего", - писал на рубеже XIX-XX веков известный зодчий, историк и теоретик архитектуры Николай Владимирович Султанов, выражая распространенное мнение.
Градозащитники XX века
В 1903 году по инициативе Леонтия Николаевича Бенуа, Павла Юльевича Сюзора, Ивана Александровича Фомина и других архитекторов - выпускников и преподавателей Академии Художеств, было основано Петербургское Общество Архитекторов-Художников, ставившее своей целью "противоборствовать разложению русской архитектуры; будить в публике интерес к архитектурной красоте". Новый творческий союз, который возглавил Сюзор, объединил не только более 100 зодчих, но также художников, искусствоведов и историков.
В марте 1907 года при обществе создали комиссию по описанию и изучению Старого Петербурга. Прежде всего, необходимо было выявить круг памятников, нуждающихся в защите. Члены Комиссии взялись за натурные обследования. На еженедельных заседаниях читались сообщения о грядущих перестройках старинных зданий.
В задачи Комиссии входило: "фотографирование всех представляющих художественный интерес памятников архитектуры всех последовательных эпох со времени основания Петербурга до середины XIX столетия", причем порядок фотографирования должен быть таков: сначала памятники деревянной архитектуры, которые могут быть уничтожены пожаром, затем памятники каменной архитектуры, которым грозит уничтожение или перестройка, и наконец, все памятники архитектуры, еще не снятые до сих пор, не изданные и не описанные.
В строительный сезон 1907 года многие учреждения ремонтировали фасады принадлежавших им зданий. 18 августа Комиссия разослала письма в Сенат, Морской и Кадетский корпуса, Смольный институт, Архив военно-учебных заведений с предложением вернуть этим зданиям первоначальные цвета. Рекомендации были приняты. В 1907-1909 годах фасады всех перечисленных зданий получили двухцветную окраску.
Весной-летом 1907 года Комиссия провела кампанию в защиту старинных мостов, предназначенных к слому в связи с прокладкой трамвайных путей: Чернышева, Калинкина, Михайловского, Введенского. Комиссии удалось убедить Городскую управу сохранить их оригинальное архитектурное убранство. Активное участие в этом деле принял гражданский инженер Лев Александрович Ильин — автор проектов перестройки Пантелеймоновского, Введенского, Михайловского и Полицейского мостов. С разрешения Городской Думы 26 июня архитекторы отправились на склад, куда свозились детали разобранных мостов. Они отыскали несколько деталей декора цепного Пантелеймоновского моста через Фонтанку, разобранного в 1906 году, часть старой решетки Михайловского моста. Эти предметы положили начало будущей коллекции архитектурных деталей Музея Старого Петербурга.
Пантелеймоновский мост
В 1905 году было принято решение о строительстве нового здания для Атиллерийской академии на месте павильонов Инженерного замка. Если бы план осуществился, вид на главный фасад Инженерного замка был бы утрачен, а памятник Петру затерялся бы на задворках казарм. И самой успешной акцией Комиссии была защита ансамбля площади у Инженерного замка. Несмотря на то, что защитники площади не имели никаких официальных полномочий, они смогли найти убедительные аргументы. В декабре 1907-го военное ведомство отказалось от плана застройки площади, которая могла бы разрушить ансамбль. Впервые в истории России общественное мнение повлияло на судьбу архитектурного ансамбля. Символично, что на заседании 25 октября 1907 года, посвященном спасению Инженерного замка, было обнародовано решение о создании Музея Старого Петербурга.
Инженерный замок, 1900
Музей
Заявка на создание музея была весьма смелой. В начале ХХ века основание музеев проходило в совершенно иной последовательности. Сначала создавалась коллекция, подбиралось или строилось подходящее помещение, и уже в последнюю очередь, после прохождения всех официальных инстанций, объявлялось об открытии. Здесь все происходило иначе. В октябре 1907 в распоряжении учредителей музея находились лишь разрозненные предметы общим числом не более 500: фотографии петербургских зданий и мостов, детали архитектурного декора нескольких сооружений.
За десятилетие с 1907 по 1917 год группа энтузиастов-основателей смогла создать в своем роде эталонный художественно-исторический музей, ставший образцом для городских музеев по всей России; приняла активное участие в разработке охранного законодательства, совершила переворот в общественном мнении, распространив то преклонение перед петербургской архитектурой, которое не угасало в течение всего ХХ столетия и до сих пор является отличительной чертой характера "истинного петербуржца".
Функция Музея Старого Петербурга — защита и сохранение архитектуры города, также собирались все свидетельства старого города: предметы быта и интерьера. Водоразделом были 1860-е года, когда старый Петербург становился "индустриальным, коммерциализированным, торговым". Своего здания у музея не было, выход предложил Сюзор, который предоставил комнату в своем доме на Кадетской линии, 21. Предполагалось, что размещение музея в частном доме — временная мера, но период ожидания затянулся. В течение десятилетия дом известного архитектора и общественного деятеля являлся "штабом" по изучению и сохранению городской старины.
С 1908 года посетителей по предварительным заявкам начали допускать в дом Сюзора. В 1910 году, когда информацию о музее разместили в справочнике "Весь Петербург", посетителей уже принимали регулярно дважды в неделю.
Экспозиция музея, 1915
Коллекция музея постоянно пополнялась. В 1910 году было издано обращение к домовладельцам и подрядчикам строительных работ: "В виду того, что ежегодно происходит уничтожение старых зданий, заменяемых новыми, Музей Старого Петербурга обращается к Вам со следующей просьбой: если в Вашей практике окажутся случаи сломки или переделки каких-либо старых строений, в которых обыкновенно имеются детали некоторого художественного значения, как то: фаянсовые печи с рельефными украшениями, чугунные дверцы, ручки, замковые камни, части карнизов и фризов, фонари, штукатурные и живописные орнаменты, зонтики подъездов, перила лестниц и балконов и т.д., то Музей надеется, что Вы не откажетесь предоставлять ему в дар таковые части".
Подводя итоги работы музея за первое десятилетие, историк, искусствовед, художник Георгий Лукомский писал: "В то время (1890-е — начало 1900-х) казалось, что на всем свете нет города, который пользовался бы меньшей симпатией, нежели Петербург. "Я никогда не мог согласиться со всем этим, - заявил Александр Бенуа, и должен, напротив того, сознаться, что люблю Петербург и даже, наоборот, нахожу в нем массу совершенно своеобразной, лично ему только присущей прелести". Какая смелость нужна была тогда, чтобы произнести эти слова! А теперь? Прошло 12-15 лет, и никто не нашел бы нужным высказывать такие, теперь почти всеми разделяемые суждения… если еще недавно возможна была бесследная сноска целиком старинного здания, то теперь уже едва ли это было бы допустимо… даже имеющее сравнительно небольшое художественное значение здание, прежде чем он будет разрушено, подвергнется подробному "обснятию" фотографа, и лучшие детали его плафонов или дверей и печей собраны будут в Музей Старого Петербурга…".
Петроград и Ленинград
К 1917 году коллекция музея насчитывала около 3 тыс. экспонатов. К 1917 году вопрос с помещением Музея Старого Петербурга так и не решился. С падением монархии ранние договоренности с городской Думой о возможной передаче зданий были аннулированы.
Летом 1917 года Музей Старого Петербурга, как и многие другие государственные, общественные и частные собрания, готовился к эвакуации в Москву. Коллекции из дома Сюзора перевезли в Зимний дворец. Очереди на отправку в старую столицу экспонаты музея так и не дождались. Упакованные в ящики, они долго хранились в одном из помещений дворца. Вывозить имущество музею было некуда - дом Сюзора национализировали в конце 1917 года. В этот сложный период музейщики активно включились в работу по спасению от разграбления бывших императорских резиденций: Царского села, Петергофа, Ораниенбаума, Гатчины. Многие члены Совета музея вошли в состав Художественной комиссии при Временном правительстве.
В начале 1918 года искусствовед Петр Петрович Вейнер, считавший делом своей жизни участие в создании и работе Музея Старого Петербурга, обратился в Комиссариат Народного Просвещения и добился перевода музея в новое здание — дом Мятлевых на Исаакиевской площади, 9. Владельцы, все еще проживавшие в особняке, получили охранную грамоту с условием содержания музея на их средства. Экспонаты перевезли из Зимнего дворца, и летом 1918 года в парадных залах второго этажа открылась экспозиция.
Лестница музея, 1918
Музей Города
Музей Города, основанный по инициативе членов совета Музея Старого Петербурга архитектора Ильина и историка архитектуры Курбатова, задумывался как центр по изучению мирового опыта урбанистики в самом широком смысле. Помимо просветительской функции, "Музей Города" исследовал историю мирового градостроительства, мирового городского хозяйства. Новая власть поддержала проект и выделила будущему музею под экспозиции Аничков дворец и несколько соседних зданий. Самостоятельное существование музея началось 4 октября 1918 года. В декабре директором был избран Лев Александрович Ильин, считавший необходимым иметь в составе Музея Города автономный отдел Старого Петербурга.
В декабре 1918 года вышедший из-под патронажа Общества архитекторов-художников Музей Старого Петербурга начал переезд в дом Серебряниковых на Фонтанке, 35, переданный в его распоряжение Музеем Города. В 1919 году по предложению А.Н. Бенуа Музею Старого Петербурга был передан также бывший особняк Карловой на Фонтанке, 46, где началась работа над экспозицией "Убранство жилья".
В 1923 году Музейная комиссия Наркомпроса признала Музей Старого Петербурга третьим по темпам развития государственным собранием после Эрмитажа и Русского музея.
А 1928 год стал последним в истории Музея Старого Петербурга. В мае Рабоче-крестьянская инспекция Ленсовета вынесла постановление: "Тут действительно хранится имущество "бывших", под видом "необходимых экспонатов" по городскому хозяйству. Для выполнения этих функций нужны были "свои надежные" люди по всей линии, вплоть до сторожей, которых мы находим в существующем штате "Музея Города". В результате "чистки" директор и около половины служащих Музея Города были уволены. Музей Старого Петербурга лишили самостоятельности, объединив с Архитектурным сектором Музея Города. Экспозиции в особняке Карловой и доме Серебряниковых были закрыты, коллекции перевезли в Аничков дворец. Ряд произведений живописи, документы и мемориальные предметы поступили в собрания других музеев. Фарфор, художественная бронза и ценная мебель были изъяты для продажи через комиссионные магазины "Антиквариат", а собрание архитектурных деталей почти полностью уничтожено.
Музей в 1930
Также последовали переименования Музея Города в Музей социалистической реконструкции города (в 1931 году), в 1933 году — Музей-выставка строительства и городского хозяйства. В 1935 году музей вовсе покинул здание Аничкова дворца, где разместился Дворец пионеров.
Аничков дворец, 1910
До 1950-х музей несколько раз сменил название: Музей истории и развития Ленинграда (1938), Музей архитектуры Ленинграда (1951), Государственный музей истории Ленинграда (1953), с 1991 года — Государственный музей истории Санкт-Петербурга.
Петропавловская крепость в военные годы
Петропавловская крепость после войны
Никогда не увидим
После тяжелых времен для страны коллекция Старого Петербурга не досчиталась некоторых особо ценных экспонатов — из-за громоздкости уничтожались предметы быта, архитектурные детали (фрагменты решеток мостов, балясины, резные двери и т. д.).
Таврический дворец, 1908
Среди различных архитектурных объектов была большая деталь плафона театрального зала Таврического дворца, который в 1907 году перестраивался под зал заседаний Думы. Государственная Дума передала большую часть плафона с росписью Джованни Скотти в музей. Ни один фрагмент плафона не сохранился.
Однако ядро коллекции Музея Старого Петербурга — архитектурную графику, коллекцию фотографий, живопись - удалось сохранить. В настоящие время ГМИ Санкт-Петербурга насчитывает около 1 млн 300 тыс. предметов, в комплекс входят Петропавловская крепость, Шлиссельбурская крепость Орешек, Особняк Румянцева, Музей-квартира А.А. Блока, Музей С.М. Кирова, Музей петербургского авангарда (Дом Матюшина), Монумент героическим защитникам Ленинграда, Музей печати.
Фото: Из архива ГМИ Санкт-Петербурга, Ксения Чепига, "Санкт-Петербург.ру"
