Я ненавижу шоппинг. Больше, чем стирку. Больше, чем маслины.

Только в тот момент, когда незнакомка в бордовой блузке перестала массажировать мою левую руку, я понял, что пришла пора идти домой.

Я ненавижу шоппинг. Больше, чем стирку. Больше, чем маслины. Больше, чем мастерить картонное дно океана, заданное дочке по географии. Я терпеливо жду, пока сносится обувь, пока сотрутся каблуки, пока одежда обветшает настолько, что подспудное желание меня приодеть начинает мешать женщинам среднего возраста вести со мной беседу о театральных новинках Лондона. Только тогда, скрепя зубы, я сажусь в машину и еду.

Обычно мой шоппинг происходит в универмаге, где вся мужская одежда утрамбована на уютном пятачке шесть на двенадцать посреди океана кожаных сумок, каблуков и парфюмерии, порождающей в голове сюжеты с мизерным количеством одежды. Но иногда меня заносит в торговый центр Westfield.

Торговый центр Westfield широк и необъятен, как произведения русских классиков. Входящий в Westfield, да не выйдет из него! – гласят незримые вывески на бесчисленных входах в этот крематорий потребительских денег. Весь визит я не помню. Память меня подводит. Лишь эпизоды всплывают в ней. Яркие кошмары. Волны паники.

В один момент я стою у электронной карты и тычу пальцем в экран. Я ищу магазин Prada. Я ничего не покупаю в магазине Prada. В магазин Prada я даже боюсь заходить. Любая вещь там рассыпается в прах, как древнеегипетская мумия от прикосновении лопаты археолога. Это место больше похоже на музей, чем на магазин. Порядок в нём блюдут юные дивы с фигурами шахмат, в облачениях манекенов. С хищными улыбками они устремляются ко мне, как только моя нога переступает порог магазина. «Не нужна ли вам помощщщщь, о господин?» – шипят дивы шёпотом, шелестя шелками.

– Найдите мне выход на парковку! У меня на телефоне сфотографировано! Я где-то здесь входил!

Дивы, потеряв интерес, отползают обратно в своё логово за кассой. Потом провал. Память переносит меня в примерочную. Потный, отчаявшийся, потерявший желание смотреть в зеркало от нескончаемых визуализаций своего тела в слишком узких штанах. Штаны не застегиваются и я беззвучно рыдаю. Человек, плачущий в примерочной, вызывает больше сочувствия, чем исхудавшие белые медведи Арктики. Медведей жалко меньше, они теперь влезают в любой размер.

Померить семь пар джинс и не купить ни одни. Мой рекорд и моя судьба. Почему мне подходят три разных размера у трёх разных дизайнеров? Кто мешает им договориться?

– Молодой человек, у вас всё в порядке? – звучит подозрительный голос продавщицы. Так долго в кабинках на её веку не задерживались.

– Мне ничего не подходит! – рыдаю я в ответ. – Мне нечего носить!

Опять темнота. Где я? Меряю ботинки со змейкой на боку. В пакет мне кладут мазь за три фунта.

– Мажьте ботинки мазью и будут они блестеть натуральным цветом ореха круглый год.

Я никогда не мажу ботики мазью, но молча киваю головой. Клади, мол, братан. Всегда нужно давать себе и ботинкам шанс исправиться.

Провал. Свитерки. L? Виден живот. ХL? Виден живот. ХХL? К сожалению, у нас этот размер закончился.

– А как насчёт этого свитера?

– К сожалению, Ted Baker таких размеров не делает.

– Сука ваш Ted Baker.

И снова в памяти пробел. Кажется, я пью вино за стойкой какого-то бара. Зачем я пью вино? Я пью вино от безысходности. От процесса поедающего мою душу и мозг. Дайте мне три аршина одежды мужской, синей, в полоску, и я уйду и никогда не вернусь в этот ваш Abercrombie and Fitch.

Снова омут. Когда выныриваю, она стоит предо мной улыбаясь: «Можно вас на минуточку?» – она берёт меня за руку и ведёт к стенду с косметикой. Бардовая блузка, макияж, карие глаза.

– Что вы себе позволяете, гражданочка?! – чуть не вырывается у меня крик. Но застревает он в горле, теряясь в безвольном подчинении ее взгляду.

– Это не для вас, – лукавствует прелестница, – это для вашей прекрасной дамы. Позвольте ваш пальчик.

Она берёт меня за мизинец и волшебным камнем начинает тереть его ноготь, медленно наращивая темп. Вот Шельма! Но фоне тусклых ногтей мизинец блестит, как гирлянда в новогоднюю ночь. Что ж ты делаешь, бестия, что творишь!?

– Вам нравится? А теперь дайте мне свою руку. Расслабьте её… Не волнуйтесь.

Я нахожусь под гипнозом. В кожу моей левой руки ласковыми движениями втирается крем. Магический крем. И медленно, незаметно я сдаюсь. Правой рукой я тянусь к кошельку и ... Внезапно массаж прекращается. Она смотрит на меня, она протягивает мне коробку с тремя кремами, волшебным камнем и слезами девственниц Тибета в прозрачном флаконе. Всё для кистей моей благоверной. Купи, добрый молодец... Купи любимой своей... Купи... Купи... Теперь я точно знаю, что мне пора домой.

Я бегу. Снова электронная карта. Где Prada? Молодой человек, вам туда. Шелест шелка шахматных фигур. Где же этот выход на стоянку?!! Вот же он, как ты его раньше не заметил?? Ещё два этажа, десять фунтов за парковку. Щелчок пультом, пакеты внутрь, газ, тормоз, опять газ, шлагбаум распознает мой номер, и я на свободе. Стою в пробке. Ненавижу шоппинг.