В моем доме в Харькове проходил обыск по требованию генеральной прокуратуры. Это просто антихудожественная самодеятельность… Мой телефон отобрали. Мне были подсунуты топографические карты, пять взрывателей и кусок какого-то пластикового вещества. Еще повезло, что во время обыска я находился дома один. У многих коллег это происходило при членах семьи, при детях.
Читайте также:
Украинские силовики задержали сотрудника киевского отделения РИА «Новости»
Я не владею госсекретами, я не работаю с российскими государственными организациями. Но здесь, как с радиацией, – не поймешь, как предсказать уровень опасности, неизвестно вообще, чего ждать.
С одной стороны, после обыска в отношении меня никаких дальнейших процессуальных решений не принято. С другой, – телефон и оргтехнику мне до сих пор не вернули. Фактов измены они не найдут, потому что их нет. Но придумать на коленке могут все что угодно.
Российские журналисты на Украине почти не работают, поскольку ситуация достаточно печальная, но давление испытывают не только они. Часть журналистской среды настроилась на поиск бытовых сепаратистов, написание доносов и травлю даже своих коллег.
Я уже встречался с ситуациями, когда некоторые бывшие знакомые, в том числе из журналистского сообщества, возмущались, почему я до сих пор не сижу, почему ко мне до сих пор не пришел «Азов» и не разбил мне голову. Они просто привыкли к тому, что люди типа Луценко действуют по беспределу, потому что им можно все.
Причем в немилость киевской власти рискуют попасть не только представители СМИ. На территории Украины опасно быть не только журналистом. Опасно в принципе быть человеком, несогласным с нынешним положением дел. Будь ты бизнесмен, будь ты госслужащий, да хоть кто угодно.
Цитата по материалам издания «Политэксперт»