Как США, Саудовская Аравия и Россия Сирию делили

Позиция России по сирийскому кризису была последовательной с самого начала – Москва реализовывала ее с 2011 года. Позиция заключается в поддержке легитимного правительства в Сирии и недопущении любого внешнего вмешательства - будь то США, Европа или региональные силы в лице Турции, Катара и Саудовской Аравии, - которое хочет изменить этот режим вопреки воле сирийцев. Воля сирийцев была выражена в референдуме по Конституции 2012 года и в выборах президента 2014 года, а также в том, что больше чем 4,5 года после начала событий «арабской весны» в стране значительная часть населения поддерживает либо непосредственно Башара Асада, либо режим. Большинство уверены, что стабильность - за действующим президентом, а не за нескоординированными и раздробленными группами оппозиции, большую часть которых составляют исламистские группировки, аффилированные в том числе с Аль-Каидой – например, фронт Нусра.

Основной причиной нашей поддержки режима в Дамаске является то, что именно он реально борется с исламистами – потому что кровно в этом заинтересован, и в последние полгода-год это относится непосредственно к ИГИЛ, который сегодня является главной угрозой в регионе. То есть Россия поддерживает режим - не конкретно Асада, но режим, - так как он в отличие от остальных легитимный и противостоит ИГИЛ.

Чем занимаются США? Изначально они поддерживали сирийскую оппозицию, ведя разговоры про демократию. В 2011 году были созданы такие оппозиционные органы, как Сирийский национальный совет (СНС) и Свободная сирийская армия (ССА), а также на международном уровне – «Друзья Сирии», куда вошли Штаты, некоторые европейцы, монархии Залива, Турция. Похожий сценарий развивался в Ливии, где существовал Переходный национальный совет (ПНС) и «Друзья Ливии». Однако применить ливийский сценарий в Сирии не удалось, так как Россия не пропустила ни одну резолюцию в СБ ООН. Деятельность СНС и ССА заглохла – они терпели поражения на поле боя, начали раскалываться, усилился исламистский компонент. «Друзья Сирии» были не довольны деятельностью своих подопечных – СНС и ССА, поэтому в ноябре 2012 года создали новую группу оппозиции – Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил (НКОРС) в Катаре, в которой пытались объединить уже тогда разобщенные группы оппозиции.

Однако отсутствие какого-либо успеха усугубило имевшиеся разногласия. На сегодняшний день действует внешняя оппозиция, в основном в лице НКОРС, которую не признают те, кто ведет бои на сирийской территории против Асада, и внутренняя оппозиция, которая также ведет бои против Асада и частично против ИГИЛ. Среди внутренней оппозиции - отряды ССА, но самый сильный ее компонент – это, конечно, исламистские группировки.

США фактически продолжают их поддерживать, хотя формально было заявлено, что исламисты равно террористы, была даже провозглашена резолюция ООН о санкциях против любого, кто будет оказывать им поддержку. Однако главная проблема, что ключевую роль в том, что происходит в Сирии, и в частности в поддержке оппозиции, играют уже давно не США, а региональные силы – Турция, Катар и Саудовская Аравия (некоторые считают, что последняя играет ведущую роль) – и для этих региональных сил, в отличие от США, вопрос смещения режима является принципиальным. Европа же с 2014 года и вовсе больше занята вопросами Украины, а с последнего времени – проблемой беженцев.

Американцев оппозиция – впрочем и Турция - обвиняет в предательстве, потому что Штаты не присылают необходимое оружие, а Саудовская Аравия критикует за сделку с Ираном, то есть с врагом и помощником Асада. Собственно проблемы у Саудовской Аравии именно с Ираном, а не конкретно с Башаром Асадом, хотя личный мотив там все же присутствует, вспомнить хотя бы ливанские события и убийство Харири (Рафик Харири — ливанский миллиардер и политический деятель, погиб в результате террористического акта – прим. ред.). То есть США уже потеряли свое лицо в регионе. Поэтому формально Америка поддерживает оппозицию, однако начала пересматривать свою позицию по правлению Асада. Как заявил на прошлой неделе Джон Керри, уход Асада уже не рассматривается как предварительное условие к урегулированию ситуации в стране, во внимание принята возможность его сохранения в ходе «плавного перехода».

Параллельно США ведут международную коалицию против «Исламского государства» в Ираке и Сирии (эта военно-воздушная операция продолжается уже больше года): в Ираке - по договоренности с Багдадом, в Сирии - есть сведения, что при согласовании с Асадом и даже с Тегераном. Однако фактически коалиция не работает. Объясняется все просто: действия США составляют более 95% операций, которыми руководит Америка, а региональные союзники либо не могут, либо не хотят в них участвовать, так как боятся возмездия ИГИЛ.  

Реально с ИГ борются Асад при помощи Хизбаллы и Ирана, курдские отряды в Сирии и Ираке плюс менее успешно - вооруженные отряды, сформированные по региональному и/или конфессиональному принципу, в Ираке.

Россия в американской коалиции не участвует, считая ее неэффективной, и ругает Соединенные Штаты за то, что они официально не сотрудничают с Асадом в борьбе с ИГ на сирийской территории, а также поддерживают оппозиционеров. Последние, как считает Россия, ослабляют Асада, который мог бы более эффективно бороться с ИГИЛ, и сами в большинстве своем исламисты. Инициатива России заключается в создании региональной коалиции против «Исламского государства», которая включала бы всех тех, кто реально борется с его боевиками, а также сильных региональных игроков (Турция, Саудовская Аравия). Что касается первого пункта, то уже создан Информационный центр в Багдаде при участии России, Ирана, Сирии и Ирака для координации действий в борьбе с ИГ. Со вторым пунктом сложнее – все сильные региональные игроки борются с Асадом и не могут вести с ним переговоры.

Параллельно Москва прикладывает усилия по материальной поддержке режима в Сирии. Началось это в августе текущего года после интервью Башара Асада о серьезных трудностях – нехватке вооружения, людей, мощностей, чтобы поддерживать инфраструктуру на территориях, которые режим контролирует. Поэтому возникла острая необходимость в усилении технической поддержки – Россия эту поддержку оказала: в Сирию направились серьезная военная техника и группа специалистов. При этом не надо забывать, что у России в сирийском Тартусе расположена крайне важная стратегически военно-морская база, а значит, там всегда находились наши специалисты. Есть также информация об отправке в Сирию российских боевых групп, однако официально она не подтверждена. Если это так – российская роль в операциях в Сирии заключается в технической и материальной поддержке, а это критически важно для сирийского режима и для борьбы с ИГ. В боях и наземных операциях Россия участвовать не будет – поэтому говорить о том, что мы втягиваемся в войну, не стоит.

Материально-техническая поддержка официальной власти Сирии - это расходы. А в сегодняшней экономической ситуации в России любые новые расходы – это тяжело. В данном случае, однако, расчет делается на долгосрочный эффект: укрепление российских международных позиций позитивно скажутся, в том числе, и на экономической ситуации в стране.

Насколько российская позиция окажется победной, можно будет судить тогда, когда реализация нашей инициативы принесет первые плоды. На военном уровне: уничтожение ИГ и перевес в боях с оппозицией. На политическом: сохранение основ режима при некоторой его трансформации, которая подразумевает увеличение прав меньшинств, в первую очередь - курдов, и появление новых политических партий, отражающих социальную обстановку в стране. Если получится реализовать инициативу, это значительно поднимет авторитет России на международном уровне и в регионе Ближнего Востока как страны, последовательной в своей политике, обладающей силой, не вмешивающейся во внутренние дела других государств, выступающей за сохранение легитимности и суверенитета.